Великий перевал - страница 7

— Вы дурной человек, — вдруг крикнул Вася, совершенно неожиданно для себя.

Иван Андреевич испуганно стал вытирать платком лысину. Глаза у директора стали злые и круглые, как у филина. Только Федя стоял равнодушно, изображая на лице презрение.

— Что делать, паныч, — сказал директор, криво усмехаясь, — таким уродился, постараюсь исправиться, а только вот мой вам совет: за эту сволочь не заступайтесь, не мы их, так они нас; на будущее время язык за зубами придерживайте, еще вершка на четыре подрасти нужно.

Вася весь дрожал от негодования, а Иван Андреевич был красен, как рак. Увидав, что из знакомства Васи с Федей все равно не выйдет никакого толку, он поспешил усадить его в автомобиль и велел шофферу отвезти его в «Ястребиху».

Вася ехал один в автомобиле по степи, солнце склонялось к западу. Прохладный ветерок дул навстречу. Кузнечики громко трещали в траве. Вася любил быструю езду на автомобиле, но в этот вечер даже это не радовало его. На душе у него было тяжело.

«Почему все так несправедливо устроено? — думал он, — ведь вот Иван Андреевич толкует, что старость нужно уважать, а между тем, когда директор толкнул старика, он и не подумал заступиться. И на меня рассердился! Ведь если бы этот старик не был бедным, то директор не посмел бы толкнуть его».

Когда автомобиль заворачивал в парк, по дороге из деревни навстречу им проскакали деревенские ребятишки верхом на лошадях. Среди них Вася узнал и Петьку. Он мчался верхом на гнедой кобылке со спутанной гривой; громкий гудок автомобиля испугал ее, она шарахнулась в сторону и захрапела, но Петька так успокоительно цыкнул, что лошадь мигом успокоилась.

Вася невольно вспомнил Федю и его двадцать семь галстуков. Петька был ему куда больше по сердцу.

У подъезда Васю встретил Франц Маркович.

— Ступай ужинать, негодяй, — сказал он, и прибавил наставительно: — хотя тейбе нюжно не кушанье, тейбе нюжно кнут.

Прошло несколько недель. За это время Франц Маркович не отпускал Васю ни на шаг, и Вася был лишен возможности вновь увидаться с деревенскими мальчиками. Ему было очень скучно. Однажды ночью он долго не мог заснуть. Шел уже август и ночь была хотя еще теплая, но очень темная. Вася подошел к открытому окну. Было тихо, тихо. Из-за парка со стороны реки слышались порою фырканье лошадей и возгласы стороживших их мальчиков. Вася оделся, спустился по липе и побежал по темному парку.

Около реки горел костер. Черные тени стреноженных лошадей вырисовывались на фоне звездного неба.

Вокруг костра лежали и сидели мальчики.

Вася хотел было подкрасться незаметно, чтобы послушать, о чем они говорят, но внезапно послышался громкий лай. Жулан почуял своего друга и теперь мчался в темноте, оглашая луг веселым лаем.

— Эй, кто там? — крикнул Петька.

— Это я.

— Кто я?

Вася в это время подошел к костру.

— А, барин, — произнес Петька насмешливо-добродушно, — с чем пожаловал? Али опять купаться собрался?

— Нет, — отвечал Вася смущенно, — погулять захотелось.

— Делать тебе, нечего, вот, ты и шляешься, выпорет тебя твой француз, ей-богу, выпорет!

— И нам влетит, — сказал другой очень маленький, но очень широкоплечий мальчик, — ты, барчук, лучше отчаливай!

— Никто не узнает, я только немножко посижу, одному скучно.

— Ишь, денег куры не клюют, а он скучает! Эх, барин, много у тебя добра всякого, земли одной сколько! А что, ребята, правда ли, али нет, говорил брат учителев, будто землю у господ отнимут и нам предоставят?

Наступило молчание.

— Чу... — сказал один из мальчиков.

— Что?

— Ровно что грохнуло; говорят, ночью, коли ветру нет, слыхать, как на войне из пушек палят.

Все рассмеялись.

— Сказал! да отсюда до войны неделю скачи, не доскачешь.

— И ведь вот, — начал третий мальчик после краткого молчания, — сколько ее, земли-то, глазом не обоймешь, ногами не обойдешь, а все тесно!

— Кому тесно, а кому просторно, вот ему, — Петька кивнул на Васю, — ему просторно, он и не знает, сколько у него этой земли.

— И почему это у одних много, а у других мало?

— Будет время, — сказал Петька, тряхнув волосами, — будет время такое, что у всех все пойдет поровну, и войны не будет и никакой ссоры. Все будут довольны, и все работать будут, да ты чего фыркаешь, я тебе это не зря говорю. К нам, ребята, шарманщик на деревню приходил, и не простой это был шарманщик... а... слово-то позабыл! Во... во... агитатор! Так он бумажки раздавал и на них все это пропечатано. Как война кончится, так все и пойдет по-другому!