Великий путь не труден. Синь Синь Минь - страница 5

Ум – это болезнь, а каково название этой болезни? Ее имя – Аристотель или, если вы хотите сделать это действительно похожим на болезнь, тогда можно придумать слово «аристотелия» – тогда это слово выглядит точно как название болезни. Почему Аристотель – это болезнь? Потому что Аристотель говорит: «Либо это, либо то – выбирайте». И выбор – это функция ума: ум не может существовать без выбора.

Выбирайте – и вы в западне, потому что когда бы вы ни выбирали, вы выбираете за что-то и против чего-то другого. Если вы за что-то, вы должны быть против чего-то: вы не можете быть только «за», не можете быть только «против». Когда входит «за» – как тень следует «против». Когда есть «против», должно быть «за» – скрытое или явное.

Когда вы выбираете – вы делите. Тогда вы говорите: «Это – хорошо, то – плохо», а жизнь – это Единство. Она есть единство. Если вы говорите: «Это красиво, а то уродливо», значит вошел ум, потому что жизнь – и то и другое вместе. Красивое становится уродливым, а уродливое продолжает становиться красивым: здесь нет границы, нет поверхности натяжения. Жизнь продолжает течь от этого к тому.

Ум имеет фиксированные разграничения. Фиксированность – это природа ума, а текучесть – это природа жизни. Вот почему ум – это навязчивость: он всегда фиксирован, у него есть твердость, а жизнь не тверда, она текуча, гибка – она продолжает двигаться к противоположному.

Что-то живо в этот момент, а в следующий оно мертво. Кто-то молод в этот момент, а в следующий он состарился. Глаза были так прекрасны – теперь их уже больше нет, только развалины. Лицо было подобно розе, теперь ничего этого нет – нет даже тени прошлого. Прекрасное становится уродливым, жизнь становится смертью, а смерть обретает новое рождение.

Что поделать с жизнью? Вы не можете выбирать. Если вы хотите быть с жизнью, с Целым, вы должны быть без выбора.

Ум – это выбор. Аристотель сделал это основой своей логики и философии. Вы не можете найти человека, более удаленного от Сосана, чем Аристотель, потому что Сосан говорит: «Мы ни это, ни то – не выбирайте». Сосан говорит: «Будьте без выбора». Сосан говорит: «Не делайте различий!» В тот момент, когда вы делаете различие, когда входит выбор, вы уже разделены, фрагментированы – вы становитесь больны, вы не Целое.

Христианин не принадлежит в действительности Иисусу – он в основном принадлежит Аристотелю: христианство основано более на Аристотеле, чем на Христе. Иисус больше подобен Сосану. Он говорил: «Не судите!» Он говорил: «Не делайте никакого выбора, не говорите: «Это хорошо, а то плохо» – это не ваше дело, пускай Целое решает, не будьте судьями». Но христианство не является ориентированным действительно на Иисуса: основатели христианства были более аристотельянцами, чем христианами.

Вы не можете сделать церковь из Сосана или Иисуса. Как вы можете создать церковь, если вы остаетесь без выбора? Церковь должна быть за что-то и против чего-то: она должна быть за Бога и против Дьявола. А в жизни Бог и Дьявол не являются двумя, они одно. Дьявол – это одно лицо, а Бог – это другое лицо одной и той же энергии, они не являются двумя.

Иногда он приходит как Дьявол, а иногда как Бог. А если вы пойдете глубже и посмотрите, то обнаружите, что они оба одно и то же. Иногда он приходит как вор, а иногда как добродетельный человек. Иногда вы обнаруживаете его в респектабельных кварталах, а иногда среди тех, кого не уважают, а проклинают. Он движется, он – движение: он движется в каждом.

Иисус не делает различий, но христианство делает различия: ведь религия должна это делать – религия должна стать моралью. А если религия становится моралью, она уже больше не религия. Религия – это величайшая смелость из всех возможных. Она имеет величайшую храбрость быть без выбора, хотя ум говорит: «Выбирай!». Ум говорит: «Скажи что-нибудь – это плохо, то хорошо; то прекрасно, это уродливо; я люблю это, я ненавижу то». Ум говорит: «Выбирай!»

Ум – это искушение разделением. Если вы разделяете, уму легко. Если вы не делите, если говорите: «Я не собираюсь что-либо говорить, я не собираюсь судить», тогда ум чувствует себя так, как если бы он был на смертном одре.