Великий врачеватель - страница 7
Многие люди учили коран. Многим этого учения хватало на всю жизнь.
— К следующему дню выучите главу — суру «Преграды», — говорил учитель.
— Можно, я выучу еще что-нибудь? — спрашивал Хусайн.
— Нет, только «Преграды».
Но даже и эту суру не могли рассказать ученики в следующий раз и учили заново.
Каждый день, кроме вторников и пятниц, собирались в школу ученики. Они занимались в маленькой пристройке к мечети, а иногда и прямо в самой мечети. Учитель садился спиной к колонне, а ученики, подстелив коврики, рассаживались кругом.
— Можно мне выучить к следующему разу еще что- нибудь? — спрашивал Хусайн, рассказав наизусть целую суру.
— Что задано всем, то задано и тебе, — сердился Убайд. — Не торопись.
Одновременно Хусайн ходил к другому учителю. Тот обучал словесным наукам, арабскому языку, грамматике, стилистике. Даже писать в рифму учил Хусайна учитель.
Однажды хатиб Убайд заболел. Вместо него месяц читал хутбу другой человек. Человек этот был неряшлив, в бороде у него постоянно висели какие-то крошки и даже клочки бумаги.
Потом вернулся Убайд. И мальчики снова собрались в мактаб.
— Я выучил весь коран, — сказал Хусайн. — Теперь я могу задать свои вопросы?
— Зачем ты так нехорошо обманываешь меня, — обиделся учитель. — Коран учат долгие годы, и то редкие мусульмане знают его наизусть. Им дают почетное звание — хафиз.
— Значит, я хафиз, — сказал Хусайн, — потому что я выучил все до последней главы — суры.
— Хорошо, — сказал учитель, — тогда перескажи мне суру «Идущий ночью».
Он открыл нужную страницу и стал следить, точно ли Хусайн говорит.
Хусайн не пропустил ни одного слова.
— Это очень короткая сура, ты перескажешь мне суру «Корова». Ее так и не выучил никто из моих учеников.
Маленький Хусайн рассказал и эту суру.
— А суру «Подаяние»… а суру «Совет»…
Хусайн рассказывал все.
Так не знал коран даже сам учитель — важный хатиб Убайд.
— А теперь, — спросил Хусайн, — я могу задавать тебе свои вопросы?
— Я не знаю, — ответил учитель растерянно. — Вот что, я скажу твоему отцу, чтобы он больше не приводил тебя. Ты в самом деле хафиз, знаешь коран наизусть. Когда-то в своем детстве я задал учителю такие же вопросы. Он больно выпорол меня. С тех пор я понял, что все ответы лежат в коране, и перестал спрашивать других и себя. Если же ты не найдешь в коране ответы, тебе будет плохо жить. Трудно и плохо. — Так сказал старый Убайд.
С тех пор Хусайн не ходил в мактаб.
Про Хусайна рассказывают такую легенду.
Хусайн был очень умным мальчиком. Еще в раннем детстве благодаря своей чуткости он мог «разделить волосок на сорок частей».
Все ученики удивлялись его способностям.
Однажды ученики решили испытать его. Они пришли в школу раньше Хусайна и подложили под коврик, на котором всегда он сидел, листок бумаги.
Пришел Хусайн, явился учитель, начались занятия.
Все ученики следили за поведением мальчика. Хусайн вел себя странно. Он то поднимал голову к потолку, то опускал ее вниз.
Потом удивленно сказал:
— Не знаю, или потолок в нашей школе немного опустился, или чуть-чуть поднялся пол, но только высота стены изменилась.
За триста семьдесят лет до рождения Хусайна появилась религия, которая очень скоро стала одной из самых могущественных и жестоких религий в мире.
На Аравийском полуострове, на главном караванном пути из Сирии в Йемен, у источника Земзем стоял торговый город Мекка. Площадь его, как сказал один древний путешественник, была «не больше двойного полета стрелы в квадрате». Мекку строили в узкой долине. Слева и справа громоздились горы. Ни один купец не мог обойти эту долину, а значит и Мекку, если он отправлялся из Йемена в Сирию. Не было в Мекке ни хлебопашцев, ни садоводов, даже ремесленников было мало, а жили лишь одни торговые люди. Богатые купцы снаряжали караваны, бедные жители уходили погонщиками верблюдов с этими караванами, да и сами кое-чем приторговывали, стараясь пробиться к богатству.
Была большая выгода городу от своего храма. К храму ходили на поклон многие племена, называли его «запретным домом га». А город, в котором храм находился, считали священным, запретным для войн, хотя жизнь кругом была неспокойной. Храм стоял рядом с базарной площадью и имел форму игральной кости — кубика. Он даже назывался «Каба», то есть «игральная кость». По сторонам храма торчали идолы — грубо вырубленные каменные боги. Самый большой идол помещался внутри храма над колодцем. В этот колодец обычно складывали приношения — жертвы. В стену храма был вделан небольшой черный камень в полторы ладони. Этот камень, возможно, когда-то упал с неба, ему тоже поклонялись племена издавна.