Великий йог Тибета Миларепа - страница 67
Когда я закончил петь эту печальную песню, мой хозяин со вздохом промолвил: «Ты полностью прав». А его жена не могла сдержать слез. При виде моего развалившегося дома я был настолько потрясен, что сразу принял решение стать отшельником и в глубине сердца продолжал повторять об этом снова и снова. И поэтому у меня нет оснований жалеть о том, что я медитировал и жил религиозной жизнью и не тратил время на приобретение материальных благ».
Это пятое приносящее заслугу деяние, совершенное Миларепой в то время, когда он был подвигнут описанными здесь печальными событиями к беззаветному служению религии.
ГЛАВА X. ЖИЗНЬ В ОТШЕЛЬНИЧЕСТВЕ
О медитации Джецюна во время его отшельнической жизни в горах; о событиях, случившихся в это время; о психофизических результатах медитации; песни Джецюна, отражающие каждое событие.
Речунг тогда спросил Джецюна, в каких местах он медитировал, предавался покаянию и служил Вере.
Джецюн в ответ продолжал: «Утром сын моего учителя вручил мне мешок с мукой, сливочное масло, сыр и что-то еще из продуктов и произнес на прощанье: «Пусть это будет служить тебе пропитанием, а ты молись о нас».
С этим запасом провизии я отправился в место, находящееся за моим домом, где в просторной пещере на склоне горы я сел медитировать. Я очень экономно расходовал эти продукты, и из-за такого скудного питания мой организм очень ослаб, но зато я достиг хороших результатов в медитации. Продуктов хватило на несколько месяцев, и когда от них уже ничего не осталось, меня стал мучить голод. Поэтому я решил пойти попросить масла, сыра и чего-нибудь еще из продуктов у пастухов, живущих в горах, и зерна или муки у земледельцев, живущих в долине. Так я смог бы накормить себя и затем продолжать медитировать. Придя к пастухам, я подошел к входу в одну из юрт, сплетенных из волос яка, и попросил хозяев подать мне, отшельнику, мяса, сливочного масла и сыра. К несчастью, оказалось, что юрта принадлежала моей тетке. Она сразу узнала меня и, охваченная гневом, натравила на меня собак, от которых я отбился палкой и камнями. Тогда, вооружившись шестом от юрты, она сама набросилась на меня с криками: «Ты, опозоривший своего благородного отца! Ты, продавший жизни своих родственников! Ты, разрушитель своей родины! Зачем ты пришел сюда? Подумать только, какого сына породил благородный отец!» И тут она с ожесточением стала избивать меня. Я бросился бежать, но, будучи очень слаб, споткнулся о камень и упал в пруд, едва не утонув в нем. Мое падение нисколько не повлияло на мою тетку, и она продолжала неистовствовать. Я же, собрав последние силы, поднялся и, опираясь на палку, спел ей песню: