Великое Делание, или Удивительная история доктора Меканикуса и Альмы, которая была собакой - страница 31

Горе ни в чем не повинных людей взглянуло на меня с листка официального протокола.

— Вы, Карл, невиновны, суд оправдает вас,- сказал Фрезер.

— Да, я не виноват… Но, Жак, Рене, поймите! Ведь без меня…

— Не было бы красителя? — с иронией спросил Фрезер.

— Да, хотя бы так,- ответил я.- Смотрите! Вот этот древний пергамент, с которого все и началось.

Я снял со стены арабский пергамент.

— На обороте ясно стоит значок Роджера Бэкона о трехсуточной выдержке… В переводе арабского текста, сделанном Рюделем, тоже говорится, что ученик Джабира, вошедший в лабораторию раньше этого срока, потерял память… Вот что означают слова: «Он забыл бога, и имя свое, и имена всех вещей»! Нет, я виноват…

— Нужно думать о другом,- сказал Жак,- нужно думать о том, как помочь пострадавшим.

— Конечно, Жак, как ты мог предположить?.. Все, все, что я имею, принадлежит отныне не мне. Я все отдам, чтобы обеспечить семьи пострадавших, чтобы лечить заболевших.

— Нет, доктор Меканикус, только не благотворительность,- сказал Фрезер,- только не милостыня!..

— Нужно молиться…- тихо сказал Годар.

— Этим займетесь вы, Годар!-жестко сказал Фрезер.- А мы должны работать.

— Ты считаешь, Жак, что можно найти противоядие?- спросил я Фрезера.

— Да, нужно противоядие. Раз этот газ ослабляет память…

— …то противоядие,- подхватил я мысль Фрезера,- может быть близким по составу и восстановит память?

— Вполне возможно,- проговорил Годар,- вполне возможно!

— Но вы-то откуда знаете? — удивился Фрезер.- Неужели на богословском факультете это изучают?

— Нет, не на богословском,- ответил Рене.- Я увлекался физиологией; у «меня есть несколько скромных работ.

— Вы знакомы с физиологией? — Фрезер был обрадован и удивлен.- Вы могли бы нам помочь?

— Мне только нужно запросить разрешение. Вы, господин Фрезер, очень любите смеяться над моим Духовным званием, над церковью. Но вы совсем забыли…

— Только не грозите мне карами небесными! — воскликнул Фрезер.- После оккупации ад для нас — рождественская открытка с голубками.

Новый день наступил для нас неожиданно. В моем кабинете пластами висел дым от сигар Фрезера, под утро закурил и Годар.

— Итак,- подвел итоги Годар,- перед нами нервный яд, ослабляющий какой-то раздел «запоминающего устройства»» человеческого мозга…

Сразу же перед нами встала новая задача. На чем или, вернее, на ком проверять новые виды ядов?

— Для модели я взял бы собаку,- предложил Годар.- По расстройству ее рефлексов мы могли бы судить о действии того или иного вещества.

Через «несколько дней дом огласился дружным лаем десятка собак. Фрезер и Годар сами оборудовали замысловатые клетки во дворе, построили сложные станки, в которых привязывались собаки во время опытов.

Фрезер — недюжинный радиотехник. Он собирал и ремонтировал передатчики для партизанских соединений Сопротивления, а теперь целыми днями не расставался с паяльником и радиодеталями. Комната, в которой работал Жак, была наполнена смолисто-сладким запахом канифоли и шеллака. Он собирал один за другим генераторы, в динамике которых слышался то нестерпимый визг, то грозное рокотание. Годар уверял, что генераторы нужны для выработки рефлексов.

Каждый вечер мы собирались и обсуждали события дня. Было решено создать целую гамму нервных ядов и опробовать их действие на животных. Мой старенький вытяжной шкаф уже не мог справляться, и пришлось устроить дополнительную тягу.

Сообщения из Льежа были неутешительны. В клинике, правда, оставались теперь только четыре человека, трое уже вернулись домой, но полной уверенности в их выздоровлении у врачей не было. Обретя вновь дар речи, они подробно описали свои ощущения. Только тонкие очертания движущихся предметов видели они в тот злополучный день.

Некоторые из веществ, созданных нами, не оказывали действия на нервную систему, другие вызывали немедленную смерть морских свинок, на которых мы проводили предварительные испытания. Мой кабинет был уставлен прозрачными, похожими на аквариум клетками. К ним подводился по шлангам газ, а после опыта подавался чистый воздух.