Великое Делание, или Удивительная история доктора Меканикуса и Альмы, которая была собакой - страница 38

— А что, если послать Альму с запиской, как бросают бутылку потерпевшие кораблекрушение?

— Это, конечно, рискованно, но я надеюсь на Альму. Ей можно объяснить, как выглядит полицейский, и только ему она позволит снять с ошейника записку.

Фрезер написал небольшое письмо:

Господа!

К вам обращаются граждане Бельгии Карл Меканикус и Жак Фрезер, незаконно обманным путем задержанные тайной религиозной организацией. Вся наша вина заключается в том, что мы открыли нервный яд большой силы. Цели религиозной организации, захватившей нас, нам неясны. Подозреваем, что наш товарищ по исследованиям Рене Годар, бывший священник, проживавший, как и мы, в городе Динане на Маасе, находится в тех же руках.

Спасите нас!

Собака приведет к монастырю, в котором мы

содержимся как пленники. Ответ можно переслать с собакой. Ошейник не снимать!

Карл Меканикус.

Жак Фрезер.

Жак набросал примерный план нашей тюрьмы, указал где расположены лаборатория и наблюдательные посты, и прикрепил записку к ошейнику Альмы.

— Лишь бы она попала к полицейскому! — сказал Фрезер.- Во всяком случае, у человека, к которому Альма подойдет, наверняка будут портупея и пистолет на боку. По-моему, она меня поняла.

Альма отсутствовала несколько дней. За это время мы с Фрезером выкроили из автомобильной камеры кусочки резины и склеили две маски, закрывающие нос и рот.

Это была трудная работа, так как контроль за нами усилился. В лаборатории теперь все время сидели пять — шесть молодчиков в сутанах. Исчезновение Альмы всполошило монахов, но они старались не показывать нам, насколько они взволнованы.

Вскрывая один, из еще не распакованных ящиков с привезенными приборами, Фрезер обнаружил оборудование своей маленькой радиотехнической мастерской. Только то, что ящик был еще забит в день обыска, сохранило его содержимое. Среди прочего там нашлись миниатюрный микрофон и набор проводов и ламп.

Фрезер собрал усилитель почти на глазах у монахов. Ночью в своей камере на зажженной спичке он лудил медные проводники, наматывал сопротивления. Днем пропаивал особенно важные узлы длинным медным прутом. Со скучающим видом он помешивал этим прутом раствор канифоли, якобы по моему заданию, время от времени раскаляя его на огне газовой горелки. Быстрое движение — и блестящая слезка пайки ложилась на свое место. Это был самый ловкий фокус, который я когда-либо видел.

Особенно старательно мы работали последние дни. Во дворе выстроились штабеля баллонов с мнемоналом. Некоторый проблеск доверия монахов выразился в том, что мы теперь могли в любое время общаться друг с другом.

Альма вернулась на пятый день. Монахи чуть ли не обнюхали ее, но Фрезер, встретив ее у лазейки, успел снять с ошейника записку и пистолет-ракетницу! Содержание записки нас удивило, обрадовало и насторожило:

Господа М. и Ф.

С попами не ссоримся… После ракеты вас будет ждать машина у развилки дорог к северо-западу от монастыря.

Ваши друзья.

«Жак Фрезер продолжает эти записки. Карла Меканикуса больше нет. Я знал, что Карл держит свои дневники в термосе. Мой долг — довести до конца историю его жизни…

В тот день, когда вернулась Альма, ко мне в келью заглянул «мой» монах.

— Идите к доктору Меканикусу,- сказал он.- Через час по коридору нельзя будет ходить. До самого утра двери будут заперты.

Я отправился в соседнюю келью и передал Карлу это предупреждение.

— По коридору нельзя будет ходить? Так он сказал?- переспросил меня Карл.- Жак, они что-то затевают! По-моему, здесь ожидается какой-то съезд.

— Съезд?

— Да, да. Конгресс подлецов, не иначе!

— У меня все готово,- сказал я.- Пустим Альму…

Я постучал в дверь и попросил разрешения вывести на прогулку собаку.

— Только быстрее!-сказал монах.- Через полчаса закроем двери на засов.

Мы вышли в коридор, и я подробно объяснил Альме, что ей нужно делать. Карл ждал меня у двери с микрофоном в руках и свернутым тонким проводом. Я приоткрыл дверь. Альма взяла в пасть микрофон, быстро побежала по коридору и спряталась в темной нише возле стрельчатых дверей в зал. Провод тянулся вслед за ней, но в коридоре было достаточно темно, чтобы его никто не заметил.