Великороссия: жизненный путь - страница 30
Овдовевши пред тем, Князь Великий Иван III Васильевич в 1472 г. женился на Софье Палеолог, сочетавшись не только лично с византийской царевной, но сочетая Московскую Русь с Византией так, что после паденья последней всё значенье её как бы переходило к Москве! Поэтому он совершенно сознательно соединил два герба, — византийский и русский. Русским Московским гербом был образ Победоносца Георгия на коне, пронзающего копием змия — дракона. Теперь гербом русским стал Двуглавый Орёл с этим образом Георгия в центре, как бы в груди. Софья Фоминична Палеолог оказалась не только верной женой и верующим человеком. Она стала подлинным помощником нашему Князю Ивану, советуя ему во всех важнейших делах. И хотя современные историки по-разному смотрят на это влияние, вне сомнений остаётся лишь то, что великое дело утверждения и обоснования Православного Самодержавного Царства в России в значительной мере обязано именно ей (и да будет хвала ей и в Царстве Небесном!). О влияниях в жизни искусства, строительства и ремёсел, а также — в жизни Двора мы скажем чуть позже. А пока о деяниях внешних.
Князь Иван в совете с Землёй, то есть, в частности и с боярами, каковыми во множестве стали бывшие удельные князья, а также с мудрой женой Софией, стал править самодержавно. Тому в первую голову содействовала Церковь, призывая всех князей местных покориться Московскому. Первым помощником в сем Князю Ивану был самостоятельный Русский Митрополит. Однако «совет» с Землёй для Ивана III не означал слепого подчинения мнению большинства, хотя бы в его же Государевой Думе! Он готов был выслушивать и выслушивал мнения всех. При этом очень любил, как тогда говорили, «встречу», то есть мнения, противоречащие его собственному, ибо правильно думал, что это всегда лишь содействует наиболее верному выбору. Но последнее слово Князь оставлял за собой.
Не хотел Князь Иван III семейных усобиц. А они чуть было не начались. Братья Великого Князя Андрей Большой Углицкий и Борис Волоцкий восстали против него и, собрав войска, двинулись в Тверские пределы, а затем — в Новгородские. Причиной явилось то, что Иван III как бы отверг древнее право «отхода» бояр на службу от одного князя к другому. Наказанный им за притеснение жителей боярин-князь Оболенский-Лыко, обидевшись, «отошёл» к Борису Волоцкому. Но Великий Князь приказал там его взять и в оковах привезти в Москву. Борис с возмущеньем писал брату Андрею: «Вот, как он с нами поступает: нельзя ужо никому отъехать к нам...». Дважды посылал Иван III послов своих к братьям с предложением мира, второй раз — с епископом Вассианом Ростовским. Тому удалось склонить их к переговорам. Но они отошли в Великие Луки к границам Литвы и стали просить короля Казимира о военной помощи. Войска им Казимир не дал, но тотчас сообщил об усобице хану Ахмату. Злорадствуя о мнимом ослаблении Москвы, хан Ахмат взял всех воинов Золотой Орды, оставив в ней лишь стариков, женщин и детей и быстрым броском оказался на Русской Земле. Князь Иван III дал знать своему союзнику Крымскому хану Менгли Гирею и тот напал на Литву. А Великий Князь в то же время отправил отряды воеводы князя Василия Ноздреватого и Крымского царевича Нордоулата Волгой в Золотую Орду, оставшуюся без воинов. Об этом манёвре знали немногие. Одновременно войска были выставлены на Оку и затем на Угру, к которой двинулся Ахмат, увидев, что за Окой его ждут русские. Началось знаменитое «стояние» на р. Угре русских и ордынцев, вступивших в переговоры и не двигавшихся друг на друга. Москва между тем волновалась! Никто не мог понять, почему Князь Иван не решается дать битву татарам. Русские, как один человек, готовы были драться за Православную веру и Родину. Митрополит Геронтий и особенно пламенный епископ Вассиан требовали от Великого Князя сражения. Вассиан напоминал ему подвиги за христианство великих предков Ивана Васильевича, в частности — Димитрия Донского, и в лицо говорил: «Дай мне, старику, войска в руки и увидишь, уклоню ли я лицо свое пред татарами». С почтеньем к духовному сану Князь Иван смиренно выслушивал всё, но делал по-своему. Он не хотел напрасно лить драгоценную в глазах его русскую кровь, полагая, что дело можно выиграть иначе, то есть что хан Ахмат изрядно труслив и не решается на сражение, а когда узнает о нападении на беззащитную Орду отрядов Ноздреватого и Нордоулата, то вовсе сам побежит из пределов Руси. Но знал Князь Иван III и то, что никакой самый мудрый расчёт человеческий не исполнится без помощи Божией и потому усердно молился пред Владимирской иконой Богородицы об избавлении Русской Земли. О том же пред сей чудотворной иконой молились с особою силой и Митрополит и все москвичи. Тем временем Князь Иван III примирился с братьями и те тоже послали свои войска на Угру. И случилось так, как хотелось Великому Князю! С наступлением зимних холодов 1480 г., страдая в морозах и узнав об опасности в своей же земле, татары, объятые страхом, побежали прочь, не взяв на Руси ни полона, ни богатой добычи, без боя! После сего р. Угра стала называться «Поясом Богородицы», охраняющим Русскую Землю, а в память о бегстве Ахмата был установлен ещё один праздник Владимирской иконе — 23 июня. Вскоре же Ахмат был убит у себя дома ханом Ногайской Орды Иваком. Погибшему наследовал его сын Шиг-Ахмат. Но в 1502 г. по совету с Москвой союзник её тот же Крымский Менгли-Гирей разгромил Орду. Шиг-Ахмат бежал сперва в Турцию, потом в Польшу, где был заключен в темницу.