Вена, 1683 - страница 14
По сведениям Хусейна Хезерфенна, Тёкёли должен был просить визиря, чтобы турки пощадили на своем пути земли Хорватии, где у повстанцев было много сторонников. При известии о приближении императорских войск к городу Пожонь (давнее венгерское название Братиславы) Кара-Мустафа приказал приступить к переправе через мост, сам же, «проводив короля куруцев к беседке, построенной Измаил-пашой в середине моста, велел ему наблюдать за церемонией движения мусульманского войска». На следующий день венгры Тёкёли двинулись на помощь Пожони. При расставании великий визирь распорядился надеть на венгерского предводителя крытую парчой соболью шубу, а на прощание сказал: «Все небольшие крепости и деревни около Пожони, какие только сумеешь захватить, включай в свои личные владения». Сказав это, он позволил Тёкёли поцеловать край своей одежды.
Венгры прекрасно понимали всю непопулярность их союза с турками. Задолго до этих событий Ференц Вешшеленьи писал: «Весь христианский мир будет удивляться, что мы отрываемся от своего коронованного короля, а своим господином делаем самого большого нашего неприятеля, но другого пути у нас нет»>{16}. И, действительно, у них не было другого выхода!
Под городом Осиек турки отпустили императорского посла Капрару, сказав ему на прощание: «Будьте готовы ко времени!»
Тем временем началась переправа войск через Драву. Первыми 4 июня реку форсировали на лодках сипахи народного ополчения Румелии, за ними 12 июня прошли уже по мосту солдаты из Анатолии и часть янычар. 15 июня через реку переправился сам великий визирь. В этот день к его армии присоединились 3000 египетских сипахов, которые на венецианских судах (несмотря на официальные враждебные отношения между двумя государствами, купцы Республики Св. Марка никогда не пренебрегали деньгами и охотно оказывали услуги даже неприятелю) переправились из Александрии в Салоники, а затем верхом на лошадях двинулись вслед за армией Кара-Мустафы. Переправа через Драву длилась 5 дней. Насилие и грабежи по-прежнему не прекращались, поэтому Кара-Мустафа в конце концов вынужден был отреагировать на это. «Увидев, что какой-то египтянин пасет своих лошадей на засеянном поле, а другой отъезжает оттуда с мешками, полными зерна, велел схватить обоих и из сострадания к райям[27] и в назидание другим приказал казнить их»>{17}.
Однако суровые наказания не помогали. Во время переправы через ручьи и болота вблизи Бараньявара, небольшого местечка в Славонии между Дравой и Дунаем, 17 июня между солдатами произошла кровавая драка. В давке погибло множество людей; у некоторых все их имущество втоптали в болото. Давка на переправах была страшная. Силахдар-Мехмед-ага подсчитал, что одних только повозок было около 50 тысяч, не считая мулов и верблюдов.
Два дня спустя, после того как миновали Мохач, увековеченный знаменитой битвой[28], возникли новые трудности. Турецкое войско вынуждено было двигаться по дороге с бесконечными подъемами и спусками, а также преодолеть семь мостов, проложенных на топях и через речку Севиз, правый приток Дуная. «Много возов тогда разбилось там, а большая часть запасов еды, находившихся на них, пропали даром… Янычары Высокого двора при переходе через мосты устраивали драки, из-за чего целая ода[29] их была отослана в ближайший замок для несения гарнизонной службы»>{18}.
24 июня турки вынуждены были обойти речку и озеро, что стоило им немалых трудов. На следующий день войска подошли к лежащему в 60 километрах юго-западнее Будапешта городу Секешфехервар. Так как уже существовала опасность встретиться с действующими поблизости австрийцами, дальнейшее продвижение осуществлялось с походным охранением. Во главе длинной колонны турецких войск шел авангард, из 3500 янычар и 20 000 сипахов провинциального ополчения под командованием диярбакырского бейлербея Мехмед-паши. Арьергард возглавлял бейлербей Дамаска Сари-Хусейн-паша. Под Секешфехерваром Кара-Мустафа сделал остановку, ожидая подхода татарской орды, которая уже две недели разбойничала в Венгрии.
Отпущенный турками посол императора Капрара встретил по дороге орду и был поражен ее омерзительным («плюгавым») видом и необычайной алчностью, соединенной с насилием, которое совершалось даже по отношению к христианским подданным султана. 27 июня крымский хан Мюрад-Гирей во главе своей орды прибыл в лагерь турецких войск. Встреча обоих мужей носила чрезвычайно торжественный характер.