Венецианская маска. Книга 2 - страница 45

— Я ужасно вела себя вчера вечером, — извинялась Элена. На ней был домашний бархатный халат, в котором она до сих пор, не переодевшись, восседала у туалетного столика, после танцев до утра и сна до полудня.

В глазах Адрианны засветилась улыбка.

— Мне приходилось видеть тебя и не такой, особенно твои первые дни в Оспедале мне никогда не забыть.

На лице Элены появилась едва уловимая гримаса шутливой озадаченности.

— И как это меня оттуда не выгнали? — Она повернулась на вертящемся стуле и, глядя Адрианне прямо в глаза, искренне заявила. — Я не испытываю никакой ревности по отношению к тебе и Мариэтте и никогда не испытывала. Никто не может быть доволен так, как я, что у Мариэтты будет второй ребенок.

— И ей, и мне это хорошо известно. Так что тебя беспокоит?

Элена отвела взор.

— Я и сама не могу понять. — В ее тоне чувствовалось нежелание отвечать на подобного рода вопросы. — Все, что я могу сказать, это то, что мне лучше какое-то время побыть одной. Может быть, со временем я смогу видеть и тебя, и Мариэтту, но пока, я прошу вас, проявите терпение по отношению ко мне.

— Тебе не надо нас просить об этом. Это точно, что ни она, ни я не можем тебе помочь?

Элена отрицательно покачала головой.

— Точно.

Вскоре после этого Адрианна, распрощавшись, ушла, и Элена не стала ее удерживать. И она сама, и Адрианна понимали, что этот разговор и этот визит ничего не изменили, но сейчас вряд ли было что-то, что могло исправить положение.

— Нам остается лишь дождаться, пока она не осознает свою проблему полностью и не сможет тогда вернуться к нам, — философски заметила Адрианна, и Мариэтта была вынуждена согласиться с этим.

Элена не обманывала их, упомянув о своих новых друзьях. Среди венецианцев было довольно много таких, которые по причине вендетты не могли поддерживать с ней светские контакты, симпатии их всегда были на стороне Торризи, но, несмотря на это, теперь же они общались и с Челано. Когда эта древняя вражда, казалось, утихла, они обрели возможность ближе познакомиться с ней, даже не знакомясь с Филиппо, которого они вовсе не стремились узнать. Тем более, что теперь, когда они — и Элена, и Филиппо — жили каждый своей жизнью, последнего вообще можно было не принимать во внимание.

Круг светских знакомств Элены даже расширился за последнее время, и не было такого часа в послеобеденное время, чтобы у нее не была назначена очередная встреча. Она могла и пофлиртовать, но флиртами все и ограничивалось, несмотря на то, что вокруг нее была тьма мужчин, которые жаждали не только флирта. И верность эта соблюдалась не по отношению к Филиппо, а по отношению к Николо, пусть даже и ушедшего из ее жизни. Просто не было сейчас другого человека, кто мог бы занять место в ее жизни, какое некогда занимал он.

В том океане скандалов и интриг, испокон веку бушевавшем в Венеции, ее репутация верной жены оставалась незапятнаной и лишь была способна привлечь еще большее число ее воздыхателей, как тай-, ных, так и явных. Они даже заключали друг с другом пари на то, кто первый сумеет соблазнить Элену, но каковы ни были ставки в этой игре, она была заведомо обречена на провал. Иногда, оказавшись в маске в какой-нибудь полузнакомой компании, где никто не смог бы его узнать, Филиппо не раз приходилось слышать обрывки разговоров, в которых кто-нибудь упоминал о его жене, и это лишь укрепляло его непреклонную веру в то, что ему никогда не будет уготована участь рогоносца. Хотя параллельно в нем росла и уверенность в том, что он во что бы то ни стало должен избавиться от нее.

Когда его брат Алессандро явился в Венецию из Рима с очередным визитом, Филиппо спросил у него, каковы шансы на то, что Папа сможет аннулировать их брак.

— Никаких! — отрезал Алессандро. — Потому что этому в первую очередь попытаюсь воспрепятствовать я. Ты же ведь сам говоришь, что Элена не дает тебе никакого повода упрекнуть ее ни в чем, за исключением того, что не может подарить тебе наследника. Я недавно имел разговор с одним человеком, который поведал мне о том, что его жена забеременела тогда, когда по причине возраста, казалось, уже никак не могла понести от него — будучи уже почти что старухой. И все же, хотя и через двадцать два года их супружества, это произошло!