Венецианский купец - страница 5
С тем, чтоб платить или взимать проценты, —
Но, чтоб помочь в нужде особой другу,
Нарушу правило. – Он знает, сколько
Вам нужно?
Шейлок
Да, три тысячи червонцев.
Антонио
И на три месяца.
Шейлок
Забыл! Три месяца: вы так сказали.
И вексель ваш. Подумаем… Но вот что:
Сказали вы, что не берете ссуд
И не даете в рост?
Антонио
Да, никогда.
Шейлок
Когда Иаков пас овец Лавана
(Иаков сей святому Аврааму —
Так мать его устроила премудро —
Преемником был третьим… Так… да, третьим…)…
Антонио
При чем же это? Он проценты брал?
Шейлок
Нет, не проценты… То есть, не проценты
В прямом значенье слова; но заметьте,
Что сделал он: условился с Лаваном,
Что всех ягняток пестрых он получит.
Когда же овцы, полные желанья,
Осеннею порой пошли к баранам
И дело зарожденья началось
Меж этой пышношерстною породой, —
Хитрец узором ветки обдирал
И в самый миг зачатия их ставил
Он перед зачинающего маткой;
Зачавши так, приплод они несли
Сплошь пестрый; всё Иакову досталось.
Вот путь к наживе, – он благословен…
Благословен барыш, коль не украден!
Антонио
Иакову помог счастливый случай;
Совсем не от него исход зависел:
Он небом был задуман и свершен.
Рассказ ваш был, чтоб оправдать проценты?
Иль ваши деньги – овцы и бараны?
Шейлок
Не знаю; я положу их так же быстро.
Но слушайте, синьор…
Антонио
Заметь, Бассанио,
В нужде и черт священный текст приводит.
Порочный ум, ссылаясь на святыню, —
Как бы злодей с улыбкой на устах
Иль яблоко с гнилою сердцевиной.
О, как на вид бесчестность хороша!
Шейлок
Три тысячи червонцев! Куш немалый…
Три месяца… А сколько годовых?
Антонио
Что ж, Шейлок, вы хотите обязать нас?
Шейлок
Синьор Антонио, много раз и часто
В Риальто поносили вы меня
Из-за моих же денег и процентов.
Я всё сносил с пожатьем плеч покорным:
Терпенье – рода нашего примета.
Меня вы звали злобным псом, неверным,
Плевали на жидовский мой кафтан
За то, что я лишь пользуюсь своим.
Так; но теперь, как видно, я вам нужен.
Что ж! Вы ко мне идете, говорите:
«Нам нужны деньги, Шейлок»… Это вы,
Вы просите, плевавший мне в лицо,
Меня пинками гнавший, как собаку,
От своего крыльца? Вам деньги нужны!
Что ж мне сказать вам? Не сказать ли мне:
«Где ж деньги у собак? Как может пес
Давать взаймы три тысячи червонцев?»
Иль, низко поклонившись, рабским тоном,
Едва дыша и с трепетным смиреньем
Сказать:
«Синьор, вы в среду на меня плевали,
В такой-то день пинка мне дали, после
Назвали псом; и вот, за эти ласки
Я дам взаймы вам денег».
Антонио
Тебя опять готов я так назвать,
И плюнуть на тебя, и пнуть ногою.
Коль хочешь дать нам денег, так давай их
Не как друзьям; когда же дружба ищет
Приплода от бесплодного металла?
Скорее одолжи их как врагу,
Чтоб, если обанкротился, спокойно
Взыскать с него.
Шейлок
Смотрите, как вспылили!
Хочу вам другом быть, снискать приязнь,
Забыть позор, каким меня клеймили,
Помочь вам и не взять с вас ни гроша
Процентов, – вы же слушать не хотите.
От сердца предложенье.
Бассанио
Тут доброта?
Шейлок
Я это докажу:
К нотариусу вы со мной пойдите
И напишите вексель; в виде шутки, —
Когда вы не уплатите мне точно
В такой-то день и там-то суммы долга
Указанной, – назначим неустойку:
Фунт вашего прекраснейшего мяса,
Чтоб выбрать мог часть тела я любую
И мясо вырезать, где пожелаю.
Антонио
Отлично, подпишу я этот вексель;
Притом скажу, что жид был очень добр.
Бассанио
Нет, за меня ты векселя такого
Не дашь; нет, лучше я в нужде останусь!
Антонио
Не бойся, милый друг, я не просрочу.
Два месяца еще, – за месяц, значит,
До срока, – и надеюсь получить я
В трикрат три раза больше этой суммы.
Шейлок
О отче Авраам! Вот каковы
Все эти христиане: их жестокость
Их учит и других подозревать!
Судите сами: если он просрочит —
Что пользы мне от этой неустойки?
Людского мяса фунт – от человека —
Не столько стоит и не так полезен,
Как от быка, барана иль козла.
Помочь готов, чтоб милость заслужить;
Согласен он – извольте; нет – прощайте;
За дружбу мне обидой не платите.
Антонио
Да, Шейлок, я твой вексель подпишу.
Шейлок
Сойдемся ж у нотариуса. Вексель
Шутливый заготовьте у него,
А я пойду и соберу дукаты;
Зайду в мой дом, оставленный на волю
Небрежного слуги, и очень скоро
Приду я к вам.
Антонио
Ступай же, добрый жид.
(Уходит