Венок из роз - страница 8

Кривая улыбка исказила высокомерное лицо молодого Бэйра:

– Времена всегда беспокойные, сэр. К тому же, уверяю вас, что под моей охраной и покровительством вы будете в полной безопасности.

– Не будьте столь самоуверенны, молодой человек. Никто не может предвидеть превратности пути.

– Но опасность может подстерегать нас с таким же успехом и дома, так стоит ли отказывать себе в радостях жизни, лишаясь невинных удовольствий? Что скажите, леди Роуз? – вновь обратился жених к ней.

Кажется, кому-то не терпелось услышать её голос? Молодой лорд Бэйр настойчиво добивался ответа от молчаливой невесты.

– Турниры – кровавое развлечение, – сдержанно произнесла Роуз, тщательно подбирая слова. – Не каждому они приходятся по вкусу.

– Вы не любите турниры? – удивился её жених.

– Не могу сказать с полной уверенностью, ведь я никогда раньше их не посещала. Возможно, я и найду для себя приятные стороны на общем празднике, но, откровенно говоря, сомневаюсь, что сами ристалищные бои доставят мне удовольствие.

– Конечно, не доставят, – поддержала её мать. – На турнирах всегда льётся кровь и умирают люди.

– Но это делается для прекрасных дам, – возразил Вольф, по-прежнему не сводя горящих глаз с Роуз.

– Сражаются мужчины всегда для мужчин, – возразила Роуз кротким голосом. – Дамам ближе к сердцу танцы, а не войны.

Вольф радостно засмеялся над её репликой, показывая в улыбке белые, ровные, крепкие зубы. Его друзья дружно его подхватили, следом за гостями веселье поддержали и хозяева.

Роуз с изумлением наблюдала за столь бурной реакцией на своё простое замечание.

– Ну, раз разговор зашёл об удовольствиях и танцах? – Вольф поднялся из-за стола, оглядываясь по сторонам. – Почему я не вижу в зале музыкантов?

– Вы их и не увидите, – ворчливо отозвался граф Вестерлинг. – В наших краях можно, разве, волынку сыскать?

– Отлично! Пусть будут волынки! Не время привередничать, –он протянул руку оторопевшей невесте. – Прошу вас, миледи, подарите мне танец?

Получив одобрение отца, Роуз с тихим вздохом вложила тонкие пальцы в крепкую, твёрдую, сухую ладонь.

Щёки музыкантов раздувались что есть силы и скрипучие, протяжно-вязкие звуки волынок ритмично наполнили собой зал.

Молодой Волк отвесил поклон, Роуз присела в изящном реверансе. Их руки переплелись, словно два цветка, устремлённых к солнцу, и молодые люди закружились в танце, то меняясь местами, то отвешивая друг другу поклоны, то кружась – в зависимости от рисунка танца.

– Вы не слишком разговорчивы, – снова отметил Вольф. – А жаль. У вас приятный голос и мне нравится его слушать.

Роуз пожала плечами и, не произнося ни слова, лишь улыбнулась, словно дразня молодого человека.

– Вы опоздали сегодня к ужину. Я расспрашивал о вас.

– Неужели?..

– О, вот вы и заговорили, наконец. Да, именно так я и поступил. Моя маленькая, но надёжная шпионская сеть донесла, что иногда, по вечерам, вы любите кататься верхом.

– Милорд находит это предосудительным?

Их взгляды скрестились, как и руки по ходу танца.

– Не в коем случае. Просто из услышанного я сделал вывод, что вам нравится верховая езда. И закаты, разумеется. Но на закате ездить верхом с девицей предосудительно. Люди злы, и бог весть готовы о чём судачить. Но что, если мы прокатимся на восходе?

– Возможно, мой ум не такой острый, как ваш, милорд? Признаюсь, я не вижу разницы между закатом и рассветом? – в тон ему, полушутливо, откликнулась Роуз.

– На самом деле разница огромна. Ведь за восходом следует день, а днём, как известно, по верованиям благочестивых кумушек, ничего предосудительного случиться не может. В то время как ночью… – он усмехнулся, и отвесил очередной поклон, положенный по рисунку танца. – О! Ночь – самое опасное время суток.

– Милорд смеётся надо мной?

– Милорд всего лишь пытается развлечь прекрасную миледи. И делает попытку пригласить её на прогулку, где молодые люди могли бы узнать друг друга лучше.

– Разве за чинной беседой в танце это сделать невозможно?

– На глазах у тысячи зрителей? – усмехнулся он, сверкая белоснежной улыбкой. – Миледи смеётся надо мной? Откровенно говоря, хотя это наверняка и не заметно, но я смущаюсь и робею в толпе народа. И вы, мне кажется, тоже? Не проще ли будет пообщаться среди красот природы?