Вера Хоружая - страница 44

Трудностей хватало, пока рождался завод. Их делила со строителями инструктор, а затем заведующая агитмассовым отделом горкома партии Вера Хоружая. Работа ей нравилась. Именно к такой стремилась она: быть с людьми и среди людей. Весь день, от темна до темна ее можно было видеть на стройке. Десятки разных вопросов, подчас далеких от ее непосредственных обязанностей, приходилось решать ей в то горячее время. И доставка цемента, и организация труда в бригаде каменщиков, и качество кирпичной кладки, и взаимоотношения в семье рабочего, и работа отделения связи — что только не интересовало и не волновало ее. Подчас ей делали замечание:

— А это, кажется, не из области пропаганды.

— Вы ошибаетесь, — отвечала Вера. — Вы, может быть, и сами не представляете, что малейшим успехом в своей работе мы агитируем весь мир в пользу социализма. Я это хорошо знаю по собственному опыту.

И скептики смолкали. А она добавляла:

— Самая сильная наша пропаганда — это забота о советском человеке, о его нуждах и потребностях. Нет беды в том, что пропагандист интересуется хозяйственными вопросами. Беда, когда хозяйственник забывает о рабочем, о человеке, который решает судьбу любого дела.

Забот у горкома партии было много. То одного не хватало на стройке, то другого, то в одном месте образовывался прорыв, то в другом. Тысячи важных вопросов ежедневно вставали перед руководителями горкома.

Однажды на собрании партийного актива выступила Вера.

— Горком партии, — сказала она, — в суете повседневных дел иногда забывает о партийной работе. А ведь главная наша задача — воспитательная работа. Мы должны воспитывать сознательных строителей социализма, способных побороть любые трудности, смело и уверенно идущих вперед по ленинскому пути.

Как-то ей удалось на несколько дней выехать в Москву, к брату Василию Захаровичу. Времени было в обрез, а хотелось и в театрах побывать, и новые кинокартины посмотреть, и с друзьями встретиться. Но перво-наперво она поехала с братом на Всесоюзную сельскохозяйственную выставку.

— Где павильон Казахстана? — спросила при входе и предложила брату: — Идем туда!

Осматривая экспонаты, говорила с гордостью:

— Смотри, что у нас в Казахстане есть! А то ли еще будет! Ба, да тут так многого еще нет! Это же возмутительно!

И она стала перечислять, что еще можно было бы представить на стендах павильона, что украсило бы выставку, полнее показало бы неисчислимые богатства Казахстана.

— Если бы ты знал, Васенька, каким близким и дорогим мне стал этот суровый край. Мне кажется, что в кирпичных стенах нашего завода, в его отражательных печах, в каждом доме, выросшем в бескрайней степи, я оставила частицу своей души.

Вера никогда не рисовалась. Она самозабвенно любила то место, где жила, тех людей, с которыми делила радости и трудности большого строительства.

В 1939 году Западная Белоруссия была воссоединена в едином Белорусском Советском государстве, и Веру неудержимо потянуло туда, где она провела свою боевую молодость, где звала народ на революционную борьбу.

Она просилась на любую работу, только чтобы быть поближе к людям. Ее направили сначала в Телеханы пропагандистом райкома партии, а затем в Пинск — пропагандистом обкома партии.

К тому времени у нее уже сложилась хорошая семья. Ее муж, Сергей Гаврилович Корнилов, когда-то был летчиком, но демобилизовался из армии и стал партийным работником. В Пинске он заведовал военным отделом горкома партии.

Начал налаживаться быт. Вере дали квартиру. Теперь можно было забрать к себе и дочь Аню, которая находилась у бабушки. Мать Веры приехала вместе с Аней и осталась жить в Пинске.

Счастье захлестнуло Веру. Снова казалось, что за плечами могучие крылья, что силы прибывают и прибывают, и она торопилась найти им применение. Весь день среди людей, в радостной сутолоке буден. А после работы — нежная дочурка Аня обхватывает за шею, целует, ласкается. Рядом стоит он, смотрит на них, и взгляд его карих глаз теплеет. А то возьмет Айю на руки, обнимет Веру и спросит:

— Прогуляемся?

Кто откажется от такого удовольствия? Идти по очаровательному Пинску, утопающему в зелени, и чувствовать своим плечом сильное, твердое плечо друга, видеть щебечущую дочь в этих богатырских руках — это же счастье, от которого кружится голова.