Вера на марше - страница 24

Следующим утром, 1 ноября, в 7 утра я вошёл в столовую Вефиля с только что доставленной телеграммой. Члены семьи Вефиля сидели, как обычно и ничего не знали ни о серьёзной болезни Расселла, ни о его смерти. Я прочитал телеграмму, и стон охватил столовую. Кто-то плакал вслух. Никто не завтракал в то утро. Все были чрезвычайно расстроены.

После времени, отведённого на завтрак, они встретились маленькими группами, чтобы поговорить и пошептаться: «Что теперь будет?» Почти никто не работал. Мы не знали, что делать. Это было неожиданно. Если бы Расселл хотя бы подготовил нас к этому! Что мы будем делать?

Первый шок от потери Ч. Т. Расселла было очень сильным. В первые несколько дней наше будущее казалось туманным. В течение всей жизни Расселл был «Обществом». Работа сосредотачивалась вокруг его динамичного настроя наблюдать, как исполняется воля Бога. Он был очень деятельным человеком. Ему никогда не нравились те, кто просто хотел пойти на небо. Для него поклонение Богу означало отдать себя без остатка служению Богу, и именно так он и поступал. Поэтому, он не прекратил проповедовать, когда 1914 год не принёс того, чего ожидали вначале. Он умер так же, как и жил: счастливым в своём деле проповедования Слова.

У нас не было настоящей организации. Казалось, что она нам не нужна. Расселл научился на горьком опыте, что нескольким человекам может быть доверена серьёзная ответственность. Поскольку его первостепенной целью было исполнять дело жатвы, он исполнял его до того, как 1914 год (так он думал и перед смертью) окончит его. Потом, когда дата приблизилась, он понимал всё больше и больше, что нужно было сделать гораздо больше работы, чем позволяли те несколько оставшихся лет (даже не месяцев). Ослабевая физически, он приложил максимальные усилия, всё, что было в его силах, чтобы укрепить Общество и продолжать двигаться вперёд.

После его похорон мы вернулись в Вефиль и снова начали изучать. Чем больше мы изучали, тем решительнее мы были настроены продолжать дело. Мы знали, что у нас оставалось. То, что ни один человек не мог забрать у нас. Это была истина Божьего Слова. Мы действительно были «призваны из тьмы в Божий чудный свет» и были твёрдо настроены воздать Иегове хвалу за это просветляющее понимание. Какие ещё истины и каким образом мы получим, мы не знали. Мы также тогда не понимали, как кто-то ещё мог бы занять место Расселла. Он написал шесть томов «Исследований Писаний», и мы всегда ждали седьмого. Незадолго до смерти он сказал: «Не беспокойтесь, Господь позаботиться об этом». Мы искренне хотели подождать и увидеть.

Наша надежда была обоснована, это была живая надежда. Когда умер Расселл, мне было около тридцати девяти лет. В течение 16 лет я развивал новое христианское мышление. Оно не было чем-то, что добавляло или лишало меня удобств. Это был мой образ жизни. И теперь я не был намерен сдаваться только из-за того, что будущее было на мгновение затемнено. В Библии записано много рассказов о людях, которые оказывались в такой ситуации, и Иегова Бог всегда спасал их. Мы искренне верили, что он поступит с нами также.

Мы не могли понять, к чему нам готовиться. Но Господь знал, поэтому он допустил это испытание для нас, и теперь, через сорок лет, нам это вполне понятно. В те несколько тёмных лет после 1914 годы мы испытывали боли от мук. Общество нового мира, которое теперь пришло к зрелости, тогда ещё не было рождено. Тёмные тучи, которые лишь начинали сгущаться в 1916 году, были просто предупреждением о приближающемся шторме, который чуть не разрушил всю организацию Свидетелей Иеговы, как никакой до или после него. Следующие несколько лет были настоящим испытанием христианской силы духа и преданности.