Верить и любить - страница 20
— Улепетнул — сильно сказано, но поторопился уйти — точно.
— Агата и впрямь берется за дело слишком рьяно, она ведь в разводе и обделена мужским вниманием.
— Понимаю, у дамочки трудный период. — Генри сердито насупился. — Но я никогда — слышишь? — никогда больше не сяду с ней за стол. Ясно тебе?
— Предельно ясно. Нога болит? — осведомилась Николь, когда он наклонился и осторожно протер полотенцем раненую лодыжку. В воздухе повисло напряжение. — Прости, дурацкий был вопрос.
— Да, — подтвердил он. — Хочешь спросить что-нибудь еще?.. Болит — не то слово, мне мерещатся чудища, которые грызут и царапают меня клыками и когтями.
— И ты провел в воде столько времени! — возмутилась Николь.
Он торжествующе улыбнулся.
— Самый длительный заплыв после автокатастрофы.
— В Америке ты по-прежнему ходишь на тренировки в бассейн?
Генри присел на песок рядом с ней и прикрыл изувеченную ногу. Тут их глаза встретились, он сжал губы и отбросил полотенце в сторону.
— Доктор советовал мне продолжать, но…
— Но ты не послушал, поскольку боишься, что при виде твоих шрамов люди будут издавать истошные вопли и падать в обморок, — предположила Николь.
— Ты фантастически догадлива, — вкрадчиво похвалил он.
— Извини, ничего не могу с собой поделать.
— Я как-то побывал в бассейне — и сделался объектом всеобщего внимания, а мои давние знакомые — супружеская пара — сочли своим долгом выразить чуть ли не гражданскую скорбь. Припомнили, как мастерски я катался на горных лыжах.
— И это отвадило тебя от спортивных мероприятий? Очень глупо. — Николь хмыкнула.
— Ценю искренность твоих суждений, — сквозь зубы отметил Генри.
— Неправда. Ты думаешь, я суюсь, куда не следует, со своими нравоучениями, и тебя это злит.
— Ничего подобного. А ты не собираешься искупаться? — Судя по всему, Генри решил сменить тему.
Николь покачала головой.
— Я пришла к морю, потому что еще рано спать, и… хотела поразмыслить кое о чем.
— А с ребенком оставила Диану?
— Нет. Бэби устал сегодня от общения с Агатой еще больше тебя. Его сейчас и из пушки не разбудишь.
— Ты говорила, что приехала на Маврикий для смены декораций. — Он чертил на песке бесформенные фигурки и тут же стирал их. — Это из-за Джеймса?
— Да, — коротко ответила Николь.
Не хватало еще сейчас пуститься в выяснение отношений. И что толку? Она устала и огорчена, а сейчас не следует провоцировать ссору. Пускай воображает несуразные, несуществующие вещи, если на него напала такая безрассудная слепота.
— Вы не поладили? — не унимался Генри.
— Мы остались друзьями, но по возвращении в Англию — а я обещала Диане не уезжать, пока не удастся продать «Причал», — я покину его квартиру.
— Ваше любовное гнездышко разорено?
— Его не было вовсе.
Он перевел на нее глаза и выразительно переспросил:
— Не было?
— Нет, — ответила Николь. — Джеймс предупредительно выделил мне персональную комнату в своих апартаментах, когда я была беременна, — терпеливо пояснила она, — но после рождения Джонни энтузиазма у него поубавилось.
— Не нравилось пробуждаться по ночам?
— Еще бы. Он и днем не выносил детского крика, как и развешенных на кухне выстиранных пеленок и распашонок. У Освальдов дома образцовый порядок, а Джонни в любой момент мог выкинуть фортель по первому разряду. Такие детские «оплошности» приводили Джеймса в исступление. Если честно, я собираюсь вообще временно перебраться к папе в Кембридж.
— Временно?
— У меня отложено немного денег, куплю дом в Портсмуте, где сейчас мой брат с женой, и устрою пансионат для отдыхающих — дело выгодное, да и Джонни будет ухожен и сыт, а это для меня важнее всего.
— Значит, Освальдов ты покинула, — резюмировал Генри.
— Незадолго до того, как приехала сюда.
— Вот уж не ожидал, что ты отречешься от своего приятеля, — пробормотал он.
— Уступив уговорам Освальдов, я поработала некоторое время после родов на четверть ставки, но, хоть убей, не могла сконцентрироваться на делах, ерзала на стуле и поминутно смотрела на часы: как там Джонни без меня?
— Джеймс просил тебя не увольняться из эгоистических соображений: кто еще стал бы с ним нянчиться? Потерять тебя означало лишиться правой руки.