Верить и любить - страница 30

Николь задиристо вздернула подбородок.

— Спасибо за инструкции, но мы в полной безопасности, я сумею предотвратить любую неполадку, — надменно заявила она. — Между прочим, за десять лет водительского стажа мне ни разу не пришлось платить штраф за превышение скорости, а уж за столкновение и подавно, в то время как ты… О нет!

Машину отшвырнуло к хлипкой перегородке, за которой начинался обрыв. Николь неистово крутила руль, пытаясь совладать с управлением, но в следующий момент передние колеса провалились в яму, наполненную водой, мотор заглох, и пикап застыл без движения.

Генри насмешливо вскинул брови.

— В безопасности, говоришь?

Она пропустила мимо ушей его саркастическое замечание, включила зажигание, нажала на акселератор, но, хотя колеса бешено вращались, злополучный драндулет буксовал и не двигался с места. Николь предприняла еще две попытки — безрезультатно.

— Не думаешь ли ты взлететь на этом гидроплане? — осведомился Генри после третьей неудачи.

Николь стиснула зубы от бессильного гнева. Пару дней назад она отчаивалась, что не может возненавидеть его, но сейчас ее распирало от злости: этот надутый индюк так невозмутим и кичится своей правотой, только, увы, в его кодекс чести не входит забота о собственном ребенке.

— Что ты предлагаешь? — едва сдерживаясь, процедила Николь.

— Вытащить машину из дыры и ехать дальше.

— Но снаружи льет как из ведра!

— И с каждой секундой мы увязаем все глубже — тем сложнее будет выкарабкиваться отсюда, — хладнокровно предсказал Генри. Он отбивал пальцами чечетку по коленке. — У тебя имеется более рациональный план?

— Нет, — через силу выдавила Николь.

— В таком случае постой около машины, а я подтолкну сзади. — Он извлек с заднего сиденья складной зонтик и протянул его Николь. — Некоторые спицы сломаны, но все же это укрытие лучше, чем ничего. Отключи двигатель и поставь машину на ручной тормоз.

— Уже готово, — сказала Николь, — ты что, за идиотку меня принимаешь?

— Нет, разумеется, ты ведь классически продемонстрировала свое шоферское искусство.

Открыв дверцу, она распахнула зонт — процедура не из легких при сильном ветре и ливне. Когда она наконец выбралась наружу, то увидела, что Генри уперся обеими руками в багажник и испытующе осматривает положение пикапа.

— Думаю, особых проблем не возникнет. — Он откинул со лба мокрые пряди волос. — Я досчитаю до трех и толкну.

Прицепив закругленную ручку зонтика немного повыше локтя и накрыв голову, она по наивности приготовилась подпихнуть машину вперед по команде Генри… Несмотря на его строптивость и высокомерие, надо отдать должное: он не растерялся, нашел правильный выход и, как истинный джентльмен, принял на себя все хлопоты. От Николь требовалась лишь незначительная помощь.

— Один, два, три! — прокричал он и всем телом налег на багажник.

Толчок получился настолько мощным, что передние колеса, преодолев тяжесть бампера, выскользнули на поверхность шоссе, а задние по инерции угодили в ту же рытвину, но мгновенно перемахнули ее, окатив Николь потоком воды вперемешку с грязью.

Вода была очень холодная, и Николь взвизгнула от неожиданности. Ее волосы и светлый наряд промокли до нитки, превратившись в жалкие отрепья. До чего обидно, ведь она стояла под зонтом!

А Генри невредим, успел отступить назад. Сквозь струйки воды, стекавшие по ее лицу, Николь разглядела, что его губы кривятся в усмешке, и запальчиво крикнула:

— Чему ты радуешься?

— Извини. — Он силился придать своему лицу сочувственное выражение, но про себя надрывался от смеха.

И было от чего: коричневые ручейки струились по щекам Николь, по обнаженным плечам, заливались в ложбинку на груди. Юбка-мини прилипла к ногам, а сандалии жалобно захлюпали при первом же движении.

— Ты похожа на заблудшую русалку, — не преминул он сделать комплимент.

— Твои остроты неуместны! — Николь отжала юбку, отерла воду с подбородка.

— Я искренне раскаиваюсь, мэм, — утешил Генри. — Залезай в машину, я попрочнее пристегну крышу.

Николь послушно подчинилась, а он обошел вокруг автомобиля и плотно натянул брезент. Когда он уселся рядом с Николь, насмешливые искорки в его глазах померкли.