Верная гончая - страница 21
Хорошо пошла, как говорится.
А вот Ранделл даже не обернулся посмотреть на побег служанки, рассматривая меня жадным взглядом. Да мне и не жалко, я даже покручусь в разные стороны, чтобы он смог по достоинству оценить пламенную гончую. Умела бы разговаривать, сказала бы: «Милый, я вся горю!». И это не было бы образным сравнением.
Хозяин подошёл совсем близко, опустился на колени и осторожно протянул руку вперёд.
– Огонь холодный! – удивлённо прошептал он, и его ладонь опустилась мне на голову.
Я испугалась! Честно испугалась за этого человека, который не подумал о последствиях, делая такой опрометчивый шаг, и то ли от его прикосновения, то ли от страха, огонь потух. Р-р-раз и нет его! Будто кто ушат холодной воды на меня вылил.
– Невероятно! – всё, что смог вымолвить Ранделл, прежде чем стал крутить меня в разные стороны, рассматривая, будто диковинную игрушку. – Я такого никогда не видел!
Честно признаться, я тоже.
Но функция «подогрева» у гончих мне понравилась, очень удобно, быстро и, самое главное, качественно!
Осмотр почти сразу надоел, куда привлекательнее казалась еда, призывно манящая ароматными запахами. От хозяина я отошла и, игнорируя недовольное: «Подожди ещё немного», направилась к столу. В этот раз уговаривать Ранделла не ставить миску на пол даже не пришлось, он сам пододвинул её к краю стола и расщедрился на вкусный соус, полив им порезанное кусочками мясо.
А после сытного ужина захотелось спать, вот только широкая кровать хозяина выглядела куда привлекательнее подстилки на полу. Состроив жалобную мордашку, села у ног Ранделла. Правда, мужчина не сразу понял, чего я от него добиваюсь. Пришлось вести его к кровати и сделать вид, что готовлюсь к прыжку.
– Нет, Таша! – строго бросил хозяин. – И даже не проси! – обиженный взгляд, и расстроенное выражение ли…морды ни капли его не разжалобили. Пришлось прибегнуть к крайним мерам, опустилась на пол рядом с кроватью и едва слышно стала скулить, создавая неприятный брюзжащий фон.
– Я сказал нет! – чётко повторил Ранделл, спустя несколько минут монотонного нытья.
А я хочу на кровать! И твоё «нет» для меня совсем ничего не значит! Я же не обычная собака, единственная в своём роде, сам сказал, а теперь что? На пол?! Плохой хозяин! Я бы ещё долго изводила его своей обидой, но мужчина сел за столик и достал из выдвигающегося шкафчика белоснежный лист бумаги и что-то похожее на нашу обычную ручку.
У меня появился шанс намекнуть ему о вполне человеческом разуме, который скрывается в недрах этой черепной коробки!
– Таша, на кровать я тебя не пущу, – изучая исписанные листы, Ранделл даже не посмотрел на меня, когда я подошла к нему и замерла возле ног.
«Не хочу тебя разочаровывать хозяин, но выхода у тебя нет, либо я сплю на кровати, либо всю ночь буду изводить тебя надоедливым нытьем!» – но мои мысли мужчина не услышал, тем хуже для него.
Рассматривая тонкую ручку письменной принадлежности задалась вопросом зачем её было делать такой тоненькой? Бесспорно, когда берёшь её пальцами – это удобно, но пальцев у меня нет, а между зубов тощая конструкция просто не удержится.
Пока я раздумывала, как лучше поступить, Ранделл из недр шкафчика извлек…чернильницу! Вот оно! То, что нужно!
Пачкаться, тем более в чернилах, совсем не хотелось, но на что не пойдешь, ради очеловечивания.
Под раздраженное:
– Таша! Не смей! – я стащила со стола лист бумаги, на котором стояла баночка с чёрной жидкостью, и опрокинула всё на пол.
Грохот, рычание, не моё, должна заметить, рычание, и огромная чёрная клякса растеклась по дорогому паркету, забрызгав маленький коврик у столика, брюки хозяина и обивку кремового кресла.
– Таш-ш-ш-ша! – рычание переросло в шипение и мне ничего не осталось, как воплотить свой план в жизнь.
Макнув лапу в чернила поставила её на листок, который очень удачно приземлился рядом со мной, и старательно провела линию. Что писать придумывала на ходу, да и «Я человек» не оставит места для двоякого толкования моим каракулям.
«Я» начертила, коряво, мало узнаваемо, но не важно, а вот дальше претворить в жизнь гениальный план у меня не получилось, Ранделл схватил лист и раздраженно проговорил: