Верная подруга - страница 24

Наконец-то Джек с ней честен.

– Этого не должно было случиться, – с отчаянием сказал Джек. Но он снова поцеловал ее в губы, и вскоре Тиффани забыла и о его словах, и о своих собственных.

Не помнила она и того, как они оказались в его спальне. Джек задрал на ней футболку и принялся ласкать ее обнаженную кожу.

Ей тоже хотелось к нему прикасаться. Теперь все так ясно! Джек был сбит с толку, но теперь он поймет свою ошибку, и они смогут сблизиться так, как начали сближаться до того, как он уехал.

Джек должен ей доверять. Вот с чего они начнут.

В глубине души Тиффани понимала, что из-за своих чувств и сегодняшнего напряжения искаженно воспринимает действительность, но она отогнала эту мысль.

– Тиффани! – Джек уткнулся лицом в ее шею, сжал ей запястья и сунул ее руки под просторную рубашку. Но когда она коснулась его голой спины, он вздрогнул.

Тиффани сжала его в объятиях. Джек не умрет. Он выживет, преодолеет свои тревоги, и у них все будет хорошо.

Джек снял с нее футболку и бросил на пол. Его пальцы легко касались ее кожи. Судя по выражению его лица, он был поглощен их близостью.

Он не вполне осознает, что делает. Если бы осознавал, он бы это прекратил.

Ей не хотелось так думать.

– Я не желаю, чтобы нас что-то разлучало.

Тиффани произнесла эти слова, пытаясь бороться с собственной неуверенностью. Она принялась расстегивать пуговицы его рубашки. Ей нужно слиться с его телом. Ее действия, казалось, были вызваны отчаянием, но ей хотелось добиться своего…

Джек чувствовал себя так, словно оказался в густом тумане.

Ho даже туман не мог полностью окутать его разум. Безрассудство Тиффани привело к тому, что Джек понял: он также ведет себя безрассудно.

Что он делает? Ему понадобилась вся его сила воли, но он все-таки сжал руку Тиффани и помешал ей расстегнуть остальные пуговицы. Как они дошли до этого?

Если так будет продолжаться, Тифф захочет, чтобы он связал себя с ней обязательствами.

Он твердо решил не обременять ее собой, помочь ей держаться на некотором расстоянии и жить дальше, не заботясь о нем. Неужели не получится?

– Мы должны это прекратить. – Три пуговицы на его рубашке остались застегнутыми. Через несколько секунд она увидела бы его раны.

Джека охватили паника и отчаяние. Эти чувства не имели ничего общего с его шрамами. Нет. Они объяснялись тем, что не в характере Тиффани – уступить страсти, а потом уйти. Она заслуживает лучшего, а он не может ей этого дать, потому что слишком похож на Сэмюэла. Джек не обратил внимания на внутренний голос, который говорил, что ему не хочется, чтобы она увидела, насколько изменилось его тело. Суть в другом.

– Я не должен был так расслабляться, – вырвалось у него. Он отодвинулся от Тиффани, потом протянул ей футболку, не встречаясь с ней взглядом. – Я поступил с тобой неправильно, позволил себе забыться. Извини.

– Ты не понимаешь, что для меня правильно, иначе… – Она замолчала и, торопливо надев футболку, направилась к двери. У нее был подавленный вид.

– Я понимаю, что обидел тебя, потому что я дурак и эгоист и позволил случиться тому, чего не должен был допустить.

– Ты отказываешься от всего, что мы могли бы разделить, хотя желаешь этого не меньше меня. – Ее глаза сузились от закипающих слез.

– Я говорил тебе, что обязательства – не для меня. Я унаследовал от Сэмюэла…

– Может быть, ты действительно веришь тому, что говорил о Сэмюэле. Я думаю, ты ошибаешься и есть другие, гораздо более глубокие причины!

– Для меня имеешь значение только ты. Твое будущее, твое счастье. И ради твоего счастья это нужно прекратить.

Наступила тишина. Дождь уже кончился, но Тиффани казалось, что он продолжается.

– Ты пришел в себя и оттолкнул меня именно тогда, когда я собиралась коснуться твоего шрама. – Разве он не замечает связи?

– Потому что нам нельзя сближаться. Дружба – это то, что у нас может быть. Я хочу, чтобы мы были друзьями. Ничего другого. А шрам – всего лишь шрам. Я не ношусь с тем, что пережил.

Она шагнула к нему.

– Сними рубашку. Дай мне увидеть этот шрам, который тебя не беспокоит!

Он сжал губы. В его глазах не осталось ни капли тепла.