Они поднимают руки в приветственном салюте. Они выкрикивают мое имя.
Беллами, внутренний Беллами, слушай! Это наш Триумф. И никто никогда его у нас не отнимет.
Я подзываю слугу. Он подносит мне приготовленный заранее, полный до краев бокал. И я смотрю вниз, на Охотников Нью-Йорка, — я смотрю на них с высоты своего Триумфа, — и я приветствую их, поднимая бокал.
Я пью.
Охотники! Теперь-то уж вы не сумеете меня ограбить.
Я буду гордо стоять в пластмассе, богоподобный, и нетленная оболочка примет меня и обнимет, и все чувства будут пережиты, все схватки позади, и слава обеспечена навеки.
Яд действует быстро.
Вот он, Триумф!