Вернуть Эву [СИ] - страница 12

— Тебе не нужен этот поезд. Это всего лишь детская игра. Поезд делает полный круг и возвращается на ту же самую станцию. Чтобы выйти отсюда, тебе достаточно пересечь этот парк. Пять минут ходьбы, и ты окажешься в Городе. Что ты там увидишь… никто не знает. Что ты здесь делаешь?

Пока он говорил, туман почти сошёл с его лица, и это новое лицо стало ясно видно мне. Оно было знакомым, но я не мог вспомнить, кто это. Возле ноги, качнувшись, замер искристый шарик. Я подобрал его с земли.

Что я здесь делаю? Дурацкий вопрос, ищу дорогого мне человека…

— Молодая женщина… лет тридцати, в платье с красными маками… — я бы показал фотографию, но неожиданно жонглёров шар вспыхнул у меня в руке ярким фейерверком.

Я резко разжал пальцы, он упал обратно в грязь, но не погас. Ошарашенный, я смотрел, как, треща и рассыпая искры, он постепенно превращается в обычный теннисный мяч вроде тех, что я видел в багажнике у Будочника.

Я перевёл взгляд на Жонглёра, а он всё это время, оказывается, не спускал глаз с меня.

— Вот оно что… — пробормотал он, потом добавил: — Хорошо. Я тебя проведу.

Куда, зачем? Устав от всей этой чертовщины, я повернулся к парку. Смотреть особо было не на что: высокие, пирамидальной формы деревья, посаженные идеальными рядами, прогулочные дорожки, скамейки с гнутыми спинками. И ни души.

Не глядя на Жонглёра, спросил:

— Я найду Эву там?

— В Городе? — Жонглёр на секунду задумался. — Не знаю. Я даже не знаю, каким для тебя будет этот Город. Здесь вообще нет ничего раз и навсегда определённого. Но пока ты здесь, Эву не найдут другие.

Я вздрогнул от последней фразы и спросил, кто они — эти другие, но Жонглёр не пояснил. Только добавил:

— Ты не можешь здесь долго оставаться.

— Это ещё почему?

— Этот мир — как зверь. Он уже увидел тебя, уже начал принюхиваться. И хотя тебе здесь не место, скоро ты начнёшь распадаться.

— У меня уже мозги распадаются. Тут кто-то может говорить не загадками?

Жонглёр объяснил как мог. Всё, с чем я сталкивался на своём пути, было не более чем фантазиями, чьими-то идеями, иллюзиями. Разве не из этого состоит, в конечном итоге, человеческая личность? Но здесь, в этом странном месте, личность разлагалась, как тело после смерти, распадалась на фрагменты, всё меньше и меньше, чтобы стать, в конечном итоге, частью полотна этого мира.

— Здесь, — он ткнул пальцем мне в лоб, — много ярких воспоминаний. Пока они вспыхивают в тебе, они не дают тебе распасться. Но они скоро угаснут. Тебе надо успеть выйти отсюда, выйти до того, как разобьются отражатели твоего последнего маяка.

У меня в мозгах все разбивалось и без его высокопарной речи. Я не нашёлся, что ответить, сказал только, что без Эвы отсюда не уйду, и точка.

Жонглёр пристально посмотрел на меня, после кивнул:

— Хорошо. У тебя мало времени, но давай попробуем.

Он наконец встал в полный рост, и я последовал его примеру.

— Пошли, покажу дорогу.

— А тебе какая выгода мне помогать?

Мы шли через парк, и Жонглёр подбрасывал свои дурацкие шары, не торопясь с ответом. На самом деле, вопросов у меня было много, но собраться с мыслями не получалось. Кто он и где я, к примеру. Да, для начала хотелось понять хотя бы это…

Чтобы расшевелить его, я уже собрался пошутить, что этот мир похож на декорации «Цирка дю Солей», который уехал, а клоуны почему-то остались, но тут за моей спиной раздался свистящий звук, как будто чайник вскипел. Мы резко обернулись. По земле в нашу сторону полз тонкий, как китайский шёлк, туман. Жонглёр чертыхнулся и посмотрел на меня с сожалением.

— Рановато, — он, словно утешая, положил мне руку на плечо. — Странно, что так быстро, но у каждого свой путь… Главное, не беги и не сопротивляйся, иначе будет очень больно и страшно.

Не беги? Да куда он меня заманил?

Ноги сами оттолкнулись от земли, но туман, до этого плавно растекавшийся волной, скрутился в тугую и плотную материю и, как змея, прыгнул за мной.

Нет, я не успел сделать ни шага. И эта неведомая тварь не опрокинула меня на землю. Я просто стоял не шевелясь, точно сам воздух этого места спеленал меня по рукам и ногам, а сгусток то ли из дыма, то ли белёсой плазмы замер в сантиметрах от моего лица. Он едва заметно покачивался, медленно, как кобра, заворожённая дудкой факира. Странно живой, безнадёжно чуждый… Самое омерзительное было, что эта тварь принюхивалась. А потом — растворилась. А я остался стоять, и Жонглёр по-прежнему сжимал моё плечо.