Вернуть и завоевать, или Курортный роман с продолжением (СИ) - страница 19

— Как я вас ненавижу, — выдохнула она едва слышно.

Ей показалось, что Волошин не услышал, но почему-то дернулся.

Потом он вез ее в какую-то клинику, Аня ни на что не реагировала, смотрела в окно. И он не шутил, ее осмотрели, прощупали и простукали, поставили капельницу, взяли кровь. Даже сделали УЗИ.

Только после этого оставили в покое. Принесли какой-то витаминный коктейль, сладкий чай и бутерброды и дали наконец отдохнуть.

***

Когда все экспресс-анализы были сделаны, Волошин имел приватный разговор с врачом, который осматривал Анну.

— Как, по-вашему, что это? Отравление?

— На отравление не похоже, скорее, реакция на стресс. А так… Узи не выявило никаких патологий. Может быть, при более детальном обследовании.

Повисла пауза.

Наконец Максим спросил:

— Это не может беременность?

Врач взглянул на него из-под бровей, а он замер, чувствуя, что в горле пересохло.

Во всей этой ситуации было что-то стыдное и глубоко личное. Максим сейчас четко осознавал, что вляпался в дерьмо. Ведь он не мог не понять, что, задавая подобный вопрос, он в некотором роде обнажает свою подноготную. Дает этому человеку некие сведения, рычаги воздействия на себя.

Подобного Максим не допускал никогда.

Однако не спросить не мог.

Мужчина во врачебном халате поморщился.

Черт бы его побрал. Каждая минута промедления выматывала жилы. Его сейчас терзало нетерпение, обязательно нужно было точно знать. Да или нет.

— Простите, я хотел бы знать, кем вы приходитесь Комаровой, — прямо спросил врач.

А он ощутил неприятный укол.

— Я ее непосредственный начальник.

— Кхммм, — мужчина замолчал, уставившись в окно. — Вы должны понимать, что это приватная информация. Поэтому я сформулирую иначе. С какой целью был задан вопрос?

«А не пошел бы ты!» — вскипело у Максима внутри.

Однако он выдержал взгляд и паузу, сохраняя невозмутимое спокойствие. Врач продолжил:

— Просто если это касается вопросов трудоустройства или каких-то карьерных…

— Нет, — отрезал Максим.

Для себя он уже все решил, но окончательное решение зависело от того, были ли последствия. Да или нет.

— Видите ли, — начал врач, глубоко вдохнув воздух. — Об этом пока судить сложно, и я бы не исключал сильный стресс. Да, есть некоторые отклонения гормонального фона, но… Тут зависит от многого. И для начала неплохо было бы узнать, когда у Комаровой был последний секс.

Вот так.

Гвоздь в голову.

Максим подавил острый приступ бешенства, а потом его стало заливать отвратительной грызущей досадой. Идиот. С какой радости он вообще решил, что это может иметь к нему отношение? Откуда ему было знать, когда у этой молодой идиотки был последний секс и с кем?! Она могла все это время трахаться с кем угодно и сколько угодно. Он что, поставил ей счетчик?!

А отрешиться не мог. Что-то глубинное держало его, не разжимало клещи.

— Две недели назад, — проговорил Максим твердо.

Враз косо взглянул на него и сухо бросил:

— Понятно.

Повисла звенящая тишина.

Наконец мужчина нехотя произнес:

— Повторюсь, об этом сложно судить. Да, есть некоторые отклонения гормонального фона, но пока ничего утвердительно сказать невозможно. Через неделю мы смогли бы ответить с большей точностью.

Неделю?!

Очередной неприятный укол досады. Волошин не привык ждать! От мысли, что придется еще неделю пробыть в этом проклятом подвешенном состоянии, его просто вымораживало изнутри. Однако он кивнул:

— Хорошо, я понял.

***

Уже выйдя из кабинета, Максим еще некоторое время стоял в рекреации, все не мог выдохнуть раздражение. Он не выносил подобных ситуаций ни в жизни, ни в бизнесе. Он привык контролировать все! Поэтому решение было принято прямо сейчас.

После этого он отправился в ту палату, где сейчас находилась Анна Комарова.

У стеклянной двери остановился, но сразу не вошел. Это была даже не палата, а скорее отгороженное стеклянной стеной от общего коридора клиники рекреационное пространство. Там стояли диванчики, обитые дермантином, столик, вдоль всей стены растения в кашпо и кадках. Девушка сидела на диванчие, сложив руки на коленях, смотрела в окно.

А там уже стемнело. Чеееерт. У него опять пронеслось воспоминание — отель, она в холле. Его бешеное нетерпение. Идиотизм ситуации. Безумие, случившееся потом. Ожог.