Вернуть и завоевать, или Курортный роман с продолжением (СИ) - страница 22

— Думаю, стоит обговорить мой перевод в другой отдел.

Он обернулся так резко, что Аня в первый момент смешалась, но сразу опомнилась и продолжила:

— Например, в подразделение краткосрочного кредитования.

Ведь именно туда она и оформлялась изначально.

— К Пинскому?

Что-то дикое, первобытное мелькнуло в его взгляде, а губы сложились в нехорошую усмешку. Сейчас это был тот самый страшный хищник, каким она его запомнила. Однако у любого страха есть предел.

— На самом деле, не имеет значения. В любой отдел, только не под вашим началом, — проговорила Аня. — И я бы хотела пораньше попасть домой. Мне завтра нужно на работу.

— Тебе не нужно завтра на работу, Анна. У тебя на эту неделю освобождение.

У нее кулаки сжались от злости.

— Послушайте…

— Вопросы сможешь задать позже.

Позже?!

Как назло, ее начало мутить снова. Наверное, от злости. Подавив молчаливый взрыв раздражения, она сложила руки на груди и уставилась в окно.

Какое-то время царило напряженное молчание.

Но вот они подъехали к высоким воротам.

Волошин полез в бардачок, в очередной раз заставив ее податься в сторону и прижаться к спинке сидения. Искал там что-то долго, а ей было просто невыносимо терпеть близость его большого, звенящего силой тела, потому что он на нее действовал. Осознавать это было ужасно.

Наконец он вытащил из бардачка пульт, но, прежде чем отстраниться, взглянул на нее. Аня застыла, а он медленным хищным движением, не спуская с нее глаз, отодвинулся. Нажал кнопку на пульте и проговорил:

— Мы приехали.

Высокотехнологичные ворота стали открываться, пропуская их на территорию. Пока Аня оглядывалась, пытаясь понять, что здесь находится, какая-то частная круглосуточная лаборатория, которых теперь развелось много, или филиал клиники, машина въехала во двор. Куда приехали, на первый взгляд, определить было сложно. Ухоженный двор, газоны, светильники. И ни одной таблички.

А вот крыльцо с коваными перилами было.

Ворота медленно закрылись. Опять напряжение повисло в салоне, молчание стало каким-то осязаемым, странное ощущение промелькнуло. Она поежилась.

Но за этот день и так столько происходило странного, а ее знобило от усталости, нервов и голода. Ей уже даже не хотелось ни о чем с ним спорить. Хотелось только одного, чтобы все это поскорее закончилось. Попасть домой, снять туфли, принять горячую ванну. Она на секунду закрыла глаза и беззвучно застонала, представив горячую воду. Дрожь пробежала по плечам…

Когда открыла глаза, лицо мужчины было совсем рядом.

— Что с тобой, Анна? — спросил глухо и встревоженно. — Тебе плохо?

Он жадно и с каким-то непонятным чувством вглядывался в нее. От неожиданности Аня застыла на месте, потом села ровно и непроизвольным жестом закрыла ладонью шею.

— Со мной все порядке, — проговорила сухо, стараясь дистанцироваться.

Волошин так же пристально смотрел на нее. Что, спрашивается, он хотел в ней увидеть? Как же достало ее это все! Она же не умирающая. Ее всего лишь вырвало, и из-за этого теперь таскаться по все городским лабораториям и клиникам? Однако она взяла себя в руки. Отодвинулась и спокойно спросила:

— Что это за место? Где мы?

— Мы у меня дома, — проговорил мужчина, вышел из машины и открыл ей дверь. — Выходи, Анна.

ЧТО?!

У нее слов не было, одни междометия, и те нецензурные, а потом пришла холодная злость. Она сцепила руки на груди и бросила ему в лицо:

— А знаете, Максим Алесандрович, никуда я выйду! Я лучше здесь посижу.

— Выходи, Анна, — повторил он. — Ты устала, тебе нужно отдохнуть и успокоиться.

— Подите вы к черту! — сейчас она готова была лопнуть от злости.

Полезла в сумочку за телефоном, чтобы вызвать такси, позвонить в полицию, в службу спасения, в МЧС, куда угодно! Но телефон… Как назло, разрядился. Замерцал и выключился прямо у нее в руках. Это было последней каплей. Она расплакалась от обиды и бессилия и вдруг почувствовала, что перед глазами все плывет, а ее ведет в сторону.

Краем сознания только уловила тревожный выкрик:

— Анна! Анна!

Кажется, было еще что-то… А потом он крепко прижимал ее к себе и нес куда-то на руках, но этого Аня уже не помнила.