Вернуться навсегда - страница 3

Когда же Сьерра поняла, что не может представить будущего без Мэтта, она стала молиться, чтобы, открыв ей свое сердце, он понял, сколько в нем любви, которой можно поделиться. Но ее время быстро истекло, возникли непреодолимые помехи. Возможно, самой судьбой им предопределено быть врозь.

Теперь, резко подняв голову, она смотрела на приближающегося Мэтта. Он был мрачен, но весь его вид пробудил в ней противоречивые эмоции, на которые, ей казалось, она давно была не способна. Несмотря на страх, тело потеплело, будто в нем жили отдельные воспоминания.

Ее поразила перемена в его внешности. Если бы Сьерра не узнала Мэтта по решительной походке и высоко поднятой голове, то вполне могла бы принять за бродягу. Красивое лицо закрывала кустистая борода, скулы заострились. Рубашка и джинсы — поношенные и выгоревшие. Погас свет в глазах.

Когда он приблизился к машине, Сьерра ощутила его силу и мужественность. Здесь ничего не изменилось. Мэтт Роллинз сохранил в себе то ценное и гордое, что редко кто давал себе труд заметить. Она всегда это чувствовала и не понимала, почему он старается скрыть свое благородство.

Внезапно она почувствовала, что больше не может просто сидеть и ждать. Открыв дверцу, Сьерра вылезла из машины.

Несмотря на внешнюю невозмутимость, она дрожала, когда Мэтт подошел. От такого знакомого запаха мускуса и кожи с небольшой примесью табака у нее закружилась голова. В быстро остывающем воздухе она ощутила жар его тела, увидела презрение в ясных, как весенняя вода, глазах, которые когда-то смотрели на нее с удовлетворением и гордым обожанием.

Ей стало жарко. Она знала, что заслуживает все то презрение, которое он готов на нее излить. Ей лишь хотелось, чтобы скорее все осталось позади.

— Сьерра, — безразлично приветствовал он несколько хрипловатым голосом, но не коснулся полей своей шляпы, надетой слегка под углом поверх вьющихся каштановых волос.

Налетел резкий порыв ветра.

— Привет, Мэтт, — ответила Сьерра, напомнив себе, зачем сюда явилась. Она не должна ничего чувствовать после целой жизни в качестве жены Бена Давенпорта. Но, наверное, от первой любви что-то остается с тобой навсегда, как бы печально она ни закончилась. Тоска по прошлому — что-то вроде старой песни по радио. Впрочем, как бы ни хотелось, она не могла делать вид, что он всегда был ей безразличен.

Мэтт рассматривал стоящую перед ним изящную женщину с внимательными карими глазами, обрамленными пушистыми ресницами, овальным хорошеньким личиком и губами Цвета спелой малины. Густые темные волосы с рыжим отливом уже не струились по ее спине, а были модно подстрижены и едва доходили до плеч. Она напомнила ему маленькую девочку, старающуюся казаться взрослой, — туфли на низком каблуке, серая юбка и серебристая блузка, слишком тонкая, чтобы защитить ее от холодного ветра. На золотой цепочке висел круглый кулон с бриллиантовой крошкой, хорошо видный в вырезе ее блузки. Он уловил исходящий от нее аромат жасмина и имбиря.

Обжигающий жар в паху убедил его, что физически он хочет ее не меньше, чем раньше. Господи, отказаться от нее труднее, чем от наркотиков. Но у него были свои принципы и гордость. И, как он сказал сестре, вдова Давенпорт наверняка приехала в такую даль не в поисках развлечений.

— Ты классно выглядишь, — заметил он без воодушевления.

Чтобы защититься от холода, Сьерра сложила руки на груди. Соски затвердели, и она не была уверена, что виной тому лишь резкое похолодание.

Она оценивающе посмотрела на него.

— А ты выглядишь как старый тертый геолог, слишком долго пробывший в поле.

В его глазах появился огонек, уголки губ слегка изогнулись. Он поднял руку и потер заросший подбородок. Она всегда отличалась прямотой и ехидством. Но он не намерен сегодня играть в эти игры.

— Вряд ли ты приехала, чтобы обсудить, как я слежу за собой, — заметил он.

Встретившись с ней взглядом, он понял: что-то в ней изменилось, кроме новой прически и одежды, которая ее старила. Она всегда легко смеялась, была открытой и любящей, импульсивной, как дикий мустанг. Теперь же была подавленной и тихой, как наказанный ребенок.