Вернуться живым - страница 4

Было почти одиннадцать ночи, когда я остановил джип в подземном гараже на своем парковочном месте. Я выключил двигатель и повернулся к ней. Ее глаза мерцали в тусклом свете, но я не мог понять выражение ее лица.

— Итак, — сказал я, стараясь не обращать внимания на неловкость, что росла в салоне с каждой секундой.

Она слабо улыбнулась и прижала ладони к коленям.

— Итак.

Ох. Почему я ощущал себя как в старшей школе, когда пытался подкатить к Синди Браун в своем побитом Сивике? Тогда я получил неплохую ласку рукой, но до этого усилия были сродни выдиранию зубов. И я даже не пытался сейчас получить ласку. Я просто забыл, как говорить с Перри.

Я взял себя в руки.

— Рада быть дома?

Она кивнула.

— Да, черт возьми.

Я держался. Я понизил голос и склонился ближе.

— Теперь считаешь это место своим домом?

Я смотрел ей в глаза, пытался что-нибудь услышать, увидеть, получить от нее правду.

— Сиэтл? — осторожно спросила она. Перри посмотрела на ладони и склонила голову. — Да. Думаю, да.

Стоило это принять. Это уже было хорошо. Но не достаточно.

— Я про меня. Я — твой дом?

Она потерла губы, и напряжение в машине возросло. Ожидание было невыносимым. Но твердеть мне уже было некуда.

— Декс… — начала она. — Я все еще растеряна из-за всего. Все так быстро меняется… мне нужно время привыкнуть. Я даже не успела толком обдумать ничего, кроме того, что мы не умерли. Понимаешь?

Я пристально смотрел на нее и прижал ладонь к ее щеке, наслаждаясь теплом ее кожи, ее нежностью.

— Ты — мой дом, Перри. И я буду твоим.

Я склонился и нежно поцеловал ее, пробуя ее губы, ее обещание. Я отодвинулся, и ее глаза открылись, губы остались приоткрытыми.

Сглотнув, я улыбнулся и сказал:

— Отнесем вещи наверх.

Мы вытащили вещи из машины и добрались на лифте до второго этажа, где была моя — наша — квартира. Я начинал думать, что поспешил говорить ей, что хотел сделать ее своим домом и быть ее. А потом понял, что вел себя дерзко еще с момента, когда она испекла мне пирог. Не было смысла останавливаться теперь, хоть ноги ощущались тяжелыми, пока мы шли к нашей двери, хоть шея была потной, хоть мне хотелось проанализировать момент. Это не остановит нас.

Я замер перед дверью, вытащил ключи и глубоко вдохнул. А потом посмотрел на нее. Она смотрела на меня в предвкушении, которое никто из нас не мог уже игнорировать.

Я кашлянул.

— Я подумал, что стоит тебя предупредить, что, как только мы войдем в квартиру, я обрушусь на тебя. И мне все равно, устала ты, в синяках или царапинах. Их будет больше, когда я закончу.

Я не знал, что ее глаза могут быть еще больше. Но они расширились. Эй, она теперь хоть знала, что грядет.

Для нас обоих.

Я открыл дверь и прошел в квартиру, где запах стал чуть затхлым. Чертова влажность Сиэтла пробиралась всюду. Я думал, что Перри замешкается после того, что я ей только что сказал, но она прошла следом за мной. Ее уверенность удивляла. И я твердел все сильнее.

Я бросил сумку и схватил ее, закрыв дверь, прижав к ней Перри. Она вскрикнула хрипло, и от этого все во мне затрепетало, и мне захотелось обрушить на нее все, что я держал в себе весь день.

Я поглощал ее губы своими, хотел больше, всю Перри, всегда хотел больше. Она была слаще, чем в машине, влажнее. Она была открытой и дающей. Наши языки жарко переплелись, я прижимался к ней, желая поглотить ее всеми способами. Одна ладонь затерялась в шелке ее густых волос, тянула легонько, а другая задирала ее рубашку, касалась ее кожи.

Мои губы отстранились и направились к ее уху, где я лизал мочку и ощущал ее дрожь.

— Я хочу погрузить язык глубоко в тебя, — простонал я.

Она издала смешок.

— Думаю, это ты уже сделал.

Я улыбнулся, ведя губами по ее шее.

— Это еще ничего.

Я снял ее рубашку через голову, расстегнул ее лифчик, и ее тяжелые груди освободились. Я опустил голову и вобрал в рот один сосок, и он набух у меня во рту. Дыхание Перри перехватило, и я знал, что был на верном пути. Прошлой ночью главной была она, но теперь мы были у меня, и я собирался оттрахать ее до потери пульса.

Когда из ее сладкого рта вырвался стон, я начал расстегивать ее джинсы, опускать пальцы ниже и чуть не сорвался, обнаружив, как она мокра там. Она почти таяла от моего прикосновения.