Верный обманщик - страница 53

— А ты их и не ущемляешь, — убежденно возразил Стюарт. — Ее права были ущемлены, когда здесь жила Летиция. Она постоянно подчеркивала, что она здесь главная, а не кто-то еще. Летиция делала это вроде бы ненавязчиво, в мягкой, уважительной форме, но суть дела от этого не менялась.

— И в чем же это выражалось?

— Ну, например, в том, что Летиция попросила, чтобы бабушка не принимала на работу слуг без согласования с ней. А также не составляла без совета с ней праздничные меню. Казалось бы, сущие мелочи, но для пожилых людей очень тяжело чувствовать, что им не доверяют, считают, что они уже выжили из ума и не в состоянии принимать верные решения.

— Тем не менее твоя бабушка хорошо относилась к Летиции.

— А к тебе она относится еще лучше! И не только она, но и все слуги, все наши работники. Ты сумела очаровать даже нашего чопорного дворецкого Паркера. И это притом, что он всю свою жизнь ратовал за чистоту дворянкой крови и осуждал так называемые мезальянсы!

— Да, наш Паркинс еще больший сноб, чем многие аристократы, — рассмеялась Ариэль. — И меня очень удивляет, что он смирился с твоей женитьбой на мне.

— Потому что ты такая хорошая, что тебя нельзя не любить.

— Стюарт! Перестань, пожалуйста. Я не понимаю, к чему ты мне все это говоришь.

Он взял ее за плечи и с нежностью посмотрел в глаза.

— К тому; чтобы ты знала, как сильно ты всем здесь нужна, — сказал он. — И чтобы ты перестала сомневаться, что находишься не на своем месте.

Глаза Ариэль вспыхнули трепетной радостью и… тут же погасли, словно задутая ветром свеча. Внезапно Стюарт почувствовал, как у него защипало в носу от подступивших к горлу слез. Он прекрасно понял значение этого угасшего взгляда, этой безнадежной, отчаянной тоски, пробивающейся сквозь натянутую улыбку Ариэль. Он может делать ей сколько угодно комплиментов — все тщетно. Потому что сама Ариэль не считает себя хозяйкой Хемилтон-парка и его настоящей женой. И причина вовсе не в том, что она этого не хочет. Просто Ариэль глубоко убеждена, что не имеет на это права. А он, Стюарт, пока что не может разубедить ее.

— Ариэль, дорогая моя, — проговорил он дрожащим от нежности и сочувствия голосом, — посмотри на меня, пожалуйста!

Да, Стюарт? — Ее ресницы вспорхнули вверх, и он заметил в ее глазах уже знакомую ему затаенную печаль, от которой его сердце мучительно заныло.

— Ты знаешь, что ты сделала меня счастливым? — спросил он, благоговейно целуя ее руки. — Знаешь ли ты об этом, сознаешь ли ты это, любимая?

— Стюарт! — Ариэль в замешательстве оглянулась по сторонам. — Ну что ты, в самом деле? Мы же не одни, на нас смотрят слуги! И потом, сейчас не время для таких разговоров, ведь завтра у нас праздник!

— Нет, — с улыбкой возразил он, — не завтра. Сегодня и… всегда, пока мы вместе!

— Да, — тихо сказала Ариэль, — пока мы вместе…

— В таком случае не пойти ли нам в спальню? — заговорщицки прошептал Стюарт ей на ушко.

— Что? — Ариэль бросила на него слегка удивленный взгляд, а затем рассмеялась и шутливо погрозила ему пальцем. — Стюарт Хемилтон, ты неисправим! Ты придумал целую интригу, наговорил мне бог знает что, вместо того чтобы просто сказать, что хочешь заняться любовью!

— Я хотел, чтобы ты растаяла, — с коварной улыбкой признался он. — И не стала возражать, ссылаясь на неотложные дела.

— Хитрец! — ласково упрекнула она его. — Ты прекрасно знаешь, что я еще не закончила дела.

— Дела могут подождать пару часов.

— Ты тоже.

— Ни за что! — безапелляционно заявил Стюарт, подхватывая ее на руки и направляясь к лестнице под одобрительные аплодисменты слуг.

— Стюарт Хемилтон, ты ведешь себя, как нормандский завоеватель в покоренной Англии, — с полушутливым возмущением сказала Ариэль.

— Конечно, — невозмутимо ответил он. — Я ведь и есть потомок тех самых нормандцев, что покорили Британию в одиннадцатом веке. А ты что, не знала?

— Так ты потомок нормандцев? Что ж, тогда понятно, почему ты такой грубиян и обманщик!

— Что касается грубияна, то я уже давно исправился, — убежденно заявил Стюарт. — А если я и обманщик, то, безусловно, самый верный обманщик на свете.