Вершина Красной Звезды - страница 43

стр.


Наш разговор о политике затянулся еще на час. Я понимаю, что в отсутствии Пельше Веверсу даже поговорить не с кем на темы, почерпнутые им из интернета. И я для него в каком-то смысле отдушина, потому что только мне он может сказать такое, что никому другому знать нельзя.

* * *

Следующие полторы недели выдаются для меня на удивление спокойными. Нет, событий, конечно, хватало и в эти дни, и дел у меня было, как всегда по горло, ну, а когда их не было? Главное — ничего плохого не происходило. А отсутствие плохих новостей, как известно, само по себе уже хорошая новость.

Утром в студии узнал, что таможенники накануне были паиньками, и никаких сложностей с растаможкой в этот раз не возникло. Роза Афанасьевна с Клаймичем даже устроили для них небольшой фуршет в моем кабинете, и на прощанье одарили какой-то мелочевкой типа наших фирменных футболок с принтами. Благо из Японии мы их притащили целую коробку. Таможенники уехали из студии довольными и умиротворенными — никто их больше не чморил, совсем наоборот — отнеслись со всем уважением. И никаких нарушений тоже не было выявлено. Надеюсь, неприязненные отношения с таможней у нас в прошлом. Хотя кто их знает…

Сенатор Байден посетил нашу студию ближе к вечеру. Был он в прекрасном расположении духа, шутил и сыпал комплиментами налево и направо. Из чего я сделал два важных вывода. Первый: «переводчица» Наташа — профессионал высочайшего класса, и прошедшую ночь Байден, видимо, провел в раю. Второй: в переговорах дело сдвинулось с мертвой точки, и с нашими ему все-таки удалось сторговаться по СС-20 и Першингам. Аллилуйя! Расстались мы с сенатором друзьями, договорились обязательно встретиться осенью в Вашингтоне. Даже обнялись на прощание.

После визита Байдена я помчался в Усово — повидаться с вернувшимся накануне Щелоковым и вручить презенты своим дорогим дамам. Провел там приятный во всех отношениях вечер, снова поработал немного клоуном, чтобы развеселить Галину Леонидовну. Пить она меньше не стала, но слушая «Настоящего полковника» в моем исполнении Брежнева хохотала до слез, как и в былые дни. К концу вечера снова загрустила. И с этим надо что-то делать. Может, их с мамой срочно отправить куда-нибудь, отдохнуть? Например, на Рижское взморье?

Снова поставил перед Щелоковым вопрос об улучшении жилищных условий для Львовой, а также питерских музыкантов. Сколько они будут ютиться по съемным квартирам? А Львова так и вовсе живет в маленькой двушке с матерью-пенсионеркой и двумя сыновьями… Светлана Владимировна меня горячо поддержала.

— Николай, ну уведут же у вас ценный кадр! Ты посмотри, сколько она делает для студии, а теперь еще и японцы хотят заключить с МВД контракт на форму для стюардесс. Неужели никакой квартиры для нее нет?

— Новых квартир нет! — сердито отрезает Николай Анисимович — Я вам уже сто раз говорил, что дом к заселению будет готов не раньше зимы, а то и весной. Все силы сейчас брошены на олимпийские объекты, не до жилья пока.

— А почему обязательно новостройка? Та же Львова и от квартиры «за выездом» не откажется.

Общими усилиями мы дожимаем Щелокова, и он сдается.

— Ладно. На днях действительно освободилась трешка на Фрунзенской. От центра подальше будет, чем ее Лялин переулок, зато район зеленый. Но сразу предупреждаю — дом сталинский, квартира требует ремонта — я знаю, т. к. Один из моих замов для внука ее хотел, всю плешь проел.

Мы понимающе киваем.

— И делать она его будет своими силами, у меня лишних людей нет, все сейчас трудятся на отделочных работах в Олимпийском.

Я довольно потираю руки и говорю Щелокову большое человеческое спасибо. Ремонтников Львовой мы и сами найдем, и с денежкой на срочный ремонт тоже поможем — это святое. Ее старшему сыну в сентябре в школу, значит, ремонт нужно сделать быстро, до Америки.

На следующее утро вызываю их с Клаймичем в кабинет.

— Так, Татьяна Леонидовна, собирайтесь и поезжайте к Калинину в ХОЗУ.

— Что-то случилось? — настораживается она.

— Случилось. Жалоба на вас из Японии пришла — делаю я суровое лицо — Пишут, что вы скупили в Гинзе все ткани и всю пряжу — японки рыдают и устраивают демонстрации у нашего посольства.