Весь Азимов. Фантастическое путешествие - страница 2

— И что?

— Но я все еще беспокоюсь. Говорю тебе, Рейд, это единственный безопасный способ разобраться с этой чертовой заварухой. Можешь мне поверить, они ничуть не глупее нас и на каждый наш ход у них отыщется что-нибудь в противовес. На каждого нашего человека, подсаженного к ним, у них найдется свой человек, подсаженный к нам! Это тянется уже более полувека, и мы ни в чем друг другу не уступаем — иначе это случилось бы уже давным-давно.

— По-моему, ты слишком все усложняешь, Ал.

— Ты думаешь? Но эта штука, которую везет в себе Бинес, это новейшее изобретение может положить конец противостоянию, сдвинуть равновесие с мертвой точки — раз и навсегда! И мы останемся победителями.

Рейд сказал:

— Надеюсь, они придерживаются иного мнения. Иначе… Ты прекрасно знаешь, Ал, что и для этой игры существуют определенные правила. Одна сторона не сделает ничего такого, что загнало бы противника в угол, когда тому останется только надавить на кнопки ракетных установок. Надо всегда оставлять противнику лазейку, чтобы можно было отойти и начать все сначала. Жми, но не пережимай. Когда Бинес окажется здесь, у нас, они могут подумать, что их прижали слишком крепко.

— У нас нет выбора, мы должны рискнуть! — И добавил, высказав опасение, которое терзало его все это время: — Если только он сюда доберется.

— Доберется, почему нет?

Картер поднялся и нервно зашагал взад-вперед по комнате. Потом резко развернулся, взглянул на Рейда и снова упал в кресло.

— В самом деле, чего это я дергаюсь? Кстати, доктор, у тебя глаза блестят так, будто ты накачался транквилизаторами. А я терпеть не могу эти «пилюльки счастья». Послушай, Ал, может, нам стоит отвлечься и здраво поразмыслить о будущем? Я имею в виду — о том, что будет, когда Бинес попадет сюда.

— Почему бы нет, Дон? Только подожди, пока он в самом деле сюда доберется.

— Я не хочу дожидаться. Когда Бинес окажется здесь, может оказаться, что разговоры разговаривать будет уже некогда. Ты будешь занят по горло, все мелкие сошки в управлении забегают как угорелые — и мы ничего не успеем сделать вовремя.

— Обещаю тебе…

Генерал попробовал отмахнуться, но Рейд не обратил внимания на его возможные возражения и продолжал настаивать:

— Нет. Потом у тебя просто не получится сдержать слово, чего бы ты ни наобещал. Почему бы не позвонить шефу прямо сейчас? Сейчас! Ты ведь можешь связаться с ним напрямую. Сейчас только ты и можешь до него достучаться. Так растолкуй ему, что ФЦИПМ — не просто служанка оборонного ведомства. Или, если не можешь, свяжись с комиссаром Фюрналдом. Он на нашей стороне. Скажи ему, что мне нужны кое-какие объекты для биоисследований. Напомни, что у нас есть на это специальные ассигнования. Послушай, Ал, мы обязаны подстраховаться. За нас должен говорить голос достаточно громкий, чтобы его услышали. Нельзя упускать этот шанс! Как только Бинес окажется здесь и об этом прослышат все эти настоящие генералы, черт бы их побрал, — нас могут запросто отстранить от этого дела. И мы не увидим больше Бинеса как своих ушей!

— Я не могу, Дон. И не хочу. И вообще не собираюсь влезать в эту мерзость, пока не увижу Бинеса здесь. И вот еще что. Мне очень не нравится, что ты пытаешься на меня давить.

Рейд нахмурился.

— А что же ты предлагаешь мне делать?

— Жди, как я жду. Считай минуты.

Рейд повернулся и собрался уходить. Полковник хорошо владел собой и ничем не выдал бушевавшего в его душе гнева.

— На вашем месте, генерал, я бы принял успокаивающее.

Картер, ни слова не говоря, проводил его взглядом. Потом посмотрел на часы, пробормотал:

— Шестьдесят одна минута… — и потянулся к папке с бумагами.

Войдя в кабинет доктора Микаэлса, гражданского руководителя медицинского отдела, Рейд расслабился и почти успокоился. На широком лице доктора Микаэлса никогда не бывало выражения крайней веселости — в лучшем случае искреннее расположение в совокупности с суховатой усмешкой. Но с другой стороны, он никогда не бывал мрачным — разве что подчеркнуто официальным и серьезным. Ну, может быть, чуточку слишком серьезным.

Как всегда, доктор Микаэлс вертел в руках одну из бесчисленных схем. Полковнику Рейду казалось, что все эти схемы совершенно одинаковые, все как одна — безумная путаница каких-то линий, а собранные вместе, они вообще превращаются в безнадежную бессмыслицу.