Весь этот мир не ты - страница 11

–Прав,– произносит хрипло и улыбается,– Ну так что, принцесса? Отец заставил? Ты же понимаешь, что не обязана трахаться с Малинским только из-за того, что ваши папаши дружно пилят один концерн?

Кипящая злость во мне перевешивает, и я вскидываю руку, чтобы влепить ему пощечину, но Аверин упреждает удар, и моя запястье оказывается прижатым к стене.

–Что за бред? – я даже сама себе своим шипением змею напоминаю,– Я…Он давно ухаживает, и я…Ты же знаешь…Какого черта я вообще перед тобой отчитываюсь?

–Вот именно. Давно. И ты его давно посылаешь. Так что же изменилось? – вздергивает бровь Ник, продолжая игнорировать ту часть моих вопросов, где я пытаюсь выяснить, какого хрена ему вообще от меня надо.

–Просто…решила, что…Слушай, отвали. Иначе обвиню тебя в домогательствах, и ТВОЙ папочка точно тебя не спасет.

По лицу Аверина пробегает тень, губы сжимаются в тонкую линию. А потом снова появляется кривая улыбка.

– Решила, что, почему не он, раз все равно с кем-то надо, так что ли? – ухмыляется он.

Я моментально мучительно краснею. Это что? Так очевидно? Унизительно…И много кто подумал так же? Я молчу и закусываю губу, пытаясь придумать ответ.

–Только это плохой выбор, Лина. Ты не для него, – с губ Никиты сползает кривая улыбка, по щекам прокатываются желваки, в глубине глаз зарождается что-то темное, тяжелое, как черная материя.

–Да? Как интересно, – я пытаюсь говорить с сарказмом, но голос предательски дрожит, – И для кого же по твоему мнению?

– Для меня, – он так серьезно и просто это произносит, что мне становится дурно.

– Я никогда с тобой не буду, – голос пропадает окончательно, я выдавливаю из себя слова сиплым шепотом.

–Будешь, – его рука сильнее сжимает мой затылок, будто утверждая свою власть, – И, если я захочу, будешь прямо сейчас.

–Нет.

Это все, что я сейчас способна сказать. Так как сознание неожиданно заполняют слишком яркие картинки того, что возможно сейчас произойдет, и все чувства моментально обостряются до предела. Мужской запах затапливает легкие, тяжесть и жар вжатого в меня тела обжигают. Спину саднит от холодного кафеля, давление его возбуждения на живот становится невыносимо сладким. Губы сами собой размыкаются, и я почему-то начинаю дышать ртом.

– Почему нет? Ты же хочешь меня. В отличие от сноба Малинского. Или деньги важнее, Лин? У меня они тоже есть. Просто я их сам заработал, а не папочка дал.

Я задыхаюсь от того, как он бьет по моим самым потаенным темным мыслям. Это злит, выводит из равновесия. Как и то, что Аверин, когда говорит, непроизвольно покачивает бедрами, еще сильнее вжимаясь в меня. Ему достаточно просто спустить резинку шорт. Тяжесть внизу живота становится нестерпимой. Внутри все напряженно вибрирует.

–Ты- никто…– я сама уже не понимаю, что говорю. Просто хочу избавиться от этого невыносимого напряжения, – Никто, дворняга…Я никогда…

И почему-то кладу руку ему на талию, глажу бок. Просто хочу потрогать. Почувствовать горячую влажную кожу кончиками пальцев, ощутить, как под ладонью напрягаются тренированные мышцы. Я расщепляюсь, распадаюсь надвое. Сознание твердит одно, а тело требует совершенно другое. Мне начинает казаться, что я схожу с ума.

В глазах Никиты мелькает что-то темное и злое. Рука на затылке резко тянет волосы, заставляя меня всхлипнуть от неожиданной боли. В уголках моих глаз собираются слезы.

–А ты маленькая избалованная заносчивая сучка, -шипит он мне в лицо. Потом в Аверине что-то резко меняется, глаза подергиваются чувственной задумчивой дымкой, и голос становится тише и бархатистей.

– Просто попробуй со мной…

Ком подкатывает к горлу, и я, не в силах выдавить ни слова, отрицательно мотаю головой. Слезы так и стоят в уголках глаз, и его лицо неумолимо расплывается передо мной, теряя фокус. Секунда, и мне становится нестерпимо зябко, так как я стою одна в душе, все так же прижимаясь к холодной кафельной стене. Я пытаюсь осознать, что сейчас произошло, но не могу.

Проходит не меньше двадцати минут, прежде чем я справляюсь с крупной дрожью и чувствую в себе силы выйти из душа. Как раз вовремя, так как девчонки заходят в душевые, а значит парни ушли париться. Путь наверх к остальным гостям открыт.