Веселая галактика - страница 63

Шмор, разозлившись, заявил:

— Как только корабли флота займут места согласно дислокации, я сам отправлюсь к Тринадцатой планете и разберусь с этими пропойцами!

В дверь кабинета постучались, она отворилась и в щель всунулась голова барона Филера:

— Разрешите войти? — спросила голова.

— Да, — сказал император.

Он встал и занял место посреди кабинета. Крокозябл почтительно застыл позади него. В кабинет вошли два бородатых шпиона, сбежавшие с Тринадцатой планеты, и барон Филер, лицо которого сияло от счастья не хуже хрустальной люстры. Дивер и Сант, одетые в грязную робу, также имели наградной вид. Они, выставив нижние челюсти вперед, застыли перед императором в строевой стойке.

Шмор, оглядев их с головы до ног, сморщил нос и поинтересовался:

— Господа, чем от вас так воняет?

— Каторгой! — рявкнул Дивер и глаза его сверкнули геройством.

— Понятно, — кивнул головой император, отходя назад на три шага. — Рассказывайте.

Шпионы, перебивая друг друга, поведали обо всем, что творится на Тринадцатой планете.

— А сейчас их там четверо, — заканчивая рассказ, сказал Дивер. — И оружие у них — лучевые пистолеты. Остальные карьеры обслуживаются нашими собратьями. Они уже давно готовы к мятежу, потому что кормежка — дерьмо!

Шмор подошел к своему столу, выдвинул верхний ящик и достал из него небольшой деревянный пенал, инкрустированный жемчугом. Открыв этот пенал, император взял оттуда две золотые медали и, подойдя к шпионам, приколол награды каждому из них прямо на робу.

— Поздравляю! — торжественным голосом произнес Шмор. — Отныне вы являетесь кавалерами медали имени «Шмора Великого», что возводит каждого из вас в личное дворянство и автоматически обеспечивает пенсией в размере одного серебряного бабоса ежемесячно.

— Ура! Да здравствует император! — хором крикнули оба шпиона.

— Господа кавалеры! — продолжил Шмор. — Я понимаю, что вы устали и хотите отдохнуть. Вам положен отпуск! Тем более — за три года. Но сейчас Шмордон находится в состоянии войны и отпуска отменены. Поэтому прошу вас немного потерпеть. Поступите в распоряжение бригадира Филера, а после победы над Джаппурией получите все, что заслужили. Можете идти.

— Простите, ваше величество, — подал голос Сант. — Есть еще кое-что.

— Да? — удивился такой наглости император. — Что вы хотели?

— Мы доставили пятьсот килограммов золотого песка. Согласно законам Шмордона нам полагается двадцать пять процентов вознаграждения.

— Ах, вот оно что, — император сделал рукой разрешающий жест и добавил, — ну, если полагается…

— Минуточку! — вскричал вдруг возникший справа от Шмора Крокозябл. — Какие двадцать пять процентов? Это за находку клада полагается! Причем на территории Шмордона. А Тринадцатая планета нам пока не принадлежит. Значит — уже не клад. А если и клад — то не наш (опять-таки, пока). Далее — мы ведем войну. Шпионы — государевы люди. Получается, что доставленное ими золото является самым натуральным трофеем! А трофеи полностью принадлежат Шмордону, так как мародерство запрещено!

— А-а-а, — протянули шпионы хором.

— Знаете, господин Крокозябл, вы как всегда правы! — воскликнул император.

— М-м-м, — промычали Дивер и Сант.

— Барон, какие звания носили эти доблестные офицеры? — обратился Шмор к Филеру.

— Дивер был капитаном, а Сант обер-лейтенантом, — доложил барон.

— Издайте приказ, я подпишу, — сказал император. — Санту присвоить звание майора, а Диверу подполковника.

— Слушаюсь! — отрапортовал Филер.

— Поздравляю, господа кавалеры! — рявкнул Шмор шпионам.

— У-у-у, — ответили они хором.

— Я вас больше не задерживаю.

Филер тут же схватил обоих шпионов за руки и выволок их в коридор.

Оттуда донесся вопль Дивера:

— Пятьсот килограммов! Кому?!

Раздался громкий звук затрещины, дверь в кабинет хлопнула и наступила тишина.

Император, посмотрев на потирающего руки Крокозябла, заметил:

— А вы всегда вовремя.

— На то я и банкир, — улыбнулся Крокозябл.

— Не подскажете, что можно купить за один серебряный бабос? — задумчиво спросил Шмор.

— Двадцать семь кружек дрянного пива, — тут же произвел калькуляцию Крокозябл.

— Видите, ежемесячно даже по кружке в день не выходит, — сочувственно сказал император.