Весёлый Роман - страница 62

А мне нужно было отойти от будней, от постоянного ощущения неопределенности, непрочности, неуверенности, какое принесли мне наши отношения с Верой. В субботу прямо с утра я решил как следует погонять мой механизм, выехал на бетонное шоссе Киев — Одесса и помчался в Умань.

Что бы в последнее время я ни прочел, о чем бы ни подумал, что бы ни увидел вокруг себя — все, мне казалось, подходит к тому, что случилось со мной. Слева от шоссе на огромных деревянных катушках от кабелей гарцевали пацаны. Перебирая ногами, они стояли на поперечинах катушек, катящихся по дороге. А я думал, что поступаю, как эти пацаны, которые при любом неточном движении могут свалиться вниз.

Виля вчера говорил, что известно много логически неразрешимых ситуаций. Нельзя утверждать, что истины не существует. Если это утверждение верно, то, значит, существует хоть одна истина. Но она же не может существовать по этому же утверждению. Нельзя попросить скромного человека перечислить всех известных ему скромных людей. Нельзя верить Сократу, когда он говорит: «Я знаю только то, что ничего не знаю».

Но в жизни бывают и другие логически неразрешимые ситуации. Как у меня с Верой. Когда мы оба знаем, что больше так продолжаться не может. И все продолжается по-прежнему.

Мы с Вилей были у Николая.

— Что значит принцип неопределенности? — переспросил Анатолий Петрович. — Лаплас когда-то писал, что если бы в данный момент стали известны все координаты и скорости атомов вселенной, то, пользуясь законами Ньютона, мы могли бы точно предсказать судьбу всей вселенной, всех молекул, всех людей и звезд. До сих пор наука считала, что явления природы последовательны и причинно обусловлены, а случайные явления обозначают лишь отсутствие данных о причинах. Какой же смысл в этой вашей неопределенности?

— Смысл в том, — ответил Николай, — что микромир, мир наименьших величин материи и энергии, подчиняется только вероятностным законам. И если бы даже мы знали положения и скорости всех атомов во вселенной, наши предсказания не имели бы большой точности. Ну, например, современные физики установили, что половина атомов в плутонии распадается за двадцать пять тысяч лет. Но невозможно указать, какая именно половина, невозможно предсказать, распадается или нет тот или другой конкретный атом за это время. Физики считают, что вообще нельзя предсказать с абсолютной точностью поведение атома, хотя, по теории вероятностей, точность предсказания возрастает пропорционально количеству изученных атомов. Но взгляды, которых придерживаются физики, проникли и просто в жизнь. Люди мыслят статистически, применяют категории вероятности и случайности. Жесткие категории причинно-следственных связей часто нарушаются самой жизнью. В современной физике можно встретиться со взглядом, что следами этой неопределенности, этой «свободы воли электрона» в микромире и являются случайные события в нашей обыденной жизни.

«Что же, — подумал я, — наша встреча с Верой тоже результат «свободы воли электрона»?»

— Это противоречит здравому смыслу, — словно в лад моим мыслям сказал Анатолий Петрович.

Виля немедленно ополчился на здравый смысл. Он говорил, что в большинстве случаев здравый смысл представляет собой общедоступные данные науки и повседневного опыта, превратившиеся в предрассудок, как галстуки. Как воротнички на мужских рубашках. Серьги в женских ушах. Или пуговки на рукавах пиджаков. Совершенно бессмысленно и загадочно. Тут же он привел цитату, из которой следовало, что именно здравый смысл долгое время отрицал существование антиподов и движение Земли вокруг Солнца.

Пригвоздив с Вилиной помощью здравый смысл, Николай заговорил о том, что в микромире между причиной и следствием совсем не прямой путь. Уже в области молекулярно-атомных процессов невозможно одновременно определить скорость движения частицы и ее положение в пространстве. При еще меньших расстояниях обнаружены взаимопревращения частиц, то есть частица становится то одной, то другой. А в области ядра атома частица даже не существует во времени и определенных координатах, там непрерывно происходят взаимопревращения.