Весна&Детектив - страница 12
Он бы давно прекратил весь этот «цирк с конями», как про себя называл происходящее между ним и Мэри, но останавливала Марго. Именно из-за нее он и ввязался в эту авантюру с рыжей танцовщицей и ее шулером-мужем. Если бы Марго не попросила помощи, то никакой Мэри в его жизни бы не было. Да – была бы фотография на экране монитора, был бы какой-то завораживающий взгляд ее глаз, но и все. Мэри не была красавицей – в ней просто присутствовало нечто такое, что делало ее притягательной настолько, что оторваться потом было сложно. Алекс любил других женщин и недостатка в них не испытывал, но Мэри чем-то зацепила, вызвала азарт – неужели он не сможет заставить ее делать то, что хочет он? До сих пор ему всегда удавались такие вещи, а вот с ней что-то пошло не так. И, злясь, он все-таки не мог оставить своих попыток, не мог бросить ее один на один с Костей и его гориллами.
Когда Мэри решила уехать из Цюриха, чтобы «не мешать» их вновь вспыхнувшему роману с Марго, Алекс разозлился – эту идиотку ищут по всей Европе, а уж в России-то, где у нее, кроме сильно пьющего отца в далекой Сибири, нет вообще никого, найти ее труда не составит. Но спорить не стал – просто помог купить билет да вручил кредитную карту, на которую перевел деньги, заплаченные ему Костей Кавалерьянцем за убийство жены. Марго помогала инсценировать смерть подруги, хотя – Алекс это видел – искренне считала, что рано или поздно он все-таки выполнит заказ по-настоящему, без резиновой куклы в парике и одежде Мэри. Он не стал переубеждать ни одну, ни другую – вздорные девки иной раз надоедали ему хуже гриппа. Но кто знал, что Мэри не сразу поедет домой, а останется в Москве! И – что еще хуже – в это же время в Москву зачем-то явятся двое подручных Кости. Эту информацию Алекс получил от своего информатора и забеспокоился – он должен сделать так, чтобы с Мэри ничего не случилось хотя бы пока. Ничего не объяснив Марго, он улетел в Россию и теперь вот сидел во Дворце спорта, наблюдая за тем, как на противоположной трибуне к Мэри клеится какой-то хлыщ в сером свитере.
«Ну, и в таких обстоятельствах она не может удержаться и не поводить за нос парня! – с какой-то непонятной досадой подумал Алекс, глядя, как Мэри с собеседником спускаются с трибуны и уходят из зала. – В буфет, наверное, пошли – перерыв скоротать. Кто же это такой, интересно? Надо позвонить Джефу, пусть подъедет – мне же не разорваться на двоих-то».
С Джефом они были напарниками, долгое время работали вместе, страховали друг друга, а теперь Джеф помогал ему иногда, выполняя какие-то поручения здесь, в России, где временно задержался. Это обстоятельство делало Джефа незаменимым в некоторых ситуациях – как сегодня, например. Поручив ему слежку за парнем, заговорившим с Мэри, Алекс надеялся к утру иметь полную картину – кто, откуда, что надо.
Мэри
Я давно не говорила о танцах с кем-то, кроме Марго, и это оказалось так увлекательно и легко, что мы едва не прозевали начало финальных соревнований. Сергей то и дело черкал ручкой в небольшом блокноте, задавал вопросы и внимательно выслушивал мои ответы. Я же вошла в раж – говорила без умолку, как будто до этого несколько месяцев страдала отсутствием голоса, а теперь стремилась наверстать.
Уже сидя снова на трибуне, я вдруг почувствовала легкий холодок, пробежавший по спине вдоль позвоночника, – такое чувство частенько сопровождало у меня ощущение внезапно появившейся опасности. Но что могло случиться со мной здесь, во Дворце спорта, где полно народа и охраны? А противное ощущение не оставляло, и даже ладони вдруг стали влажными. Черт, что же это со мной такое?
Я обвела взглядом трибуны, но, разумеется, в такой толпе, даже если что-то и есть подозрительное, я вряд ли это разгляжу. Но ощущение чужого взгляда, напряженно следующего за мной, не проходило. Это паранойя, не иначе.
– Ты кого-то ищешь? – моментально отреагировал на мои ерзания по сиденью Сергей, и я встрепенулась:
– Н‑нет… просто… показалось, что увидела знакомую.
Он, кажется, удовлетворился этим ответом и продолжил шепотом задавать вопросы, а я так и не могла отделаться от ощущения, что меня кто-то разглядывает, как муху в микроскоп.