Ветер душ - страница 39

стр.



  Наконец подошла машина, и мы загрузили барахло в кузов. Она тут же оказалась забитой по самый вершок, но другой не будет. Младшаки - второй сорт. Придется привыкать.



  Тепло, апрель разыгрался вовсю. Под тентом жарко, пыльно, но Архиповы открывать полог не разрешают. Техника безопасности. Приоткрыли, только когда проехали Капчагай. Да и то - два братца сидят у заднего борта и контролируют наши передвижения. Детским садом запахло достаточно откровенно.



  Разбиваем лагерь рядом с пустующей стоянкой моих старших товарищей. Пошли вешать веревки вдвоем с Сергеем Марковичем. Даже Барановского с собой не взял. Знает, что я по жизни занимаюсь страховкой.



  Расспрашивает меня мягко, неторопливо. Так и светится благодушием и основательностью. Привлекает на свою сторону. Я нужен ему, он рассчитывает на меня. Борьба между ним и Давыдовой становилась довольно болезненной. Мать - женщина жесткая, азиатская. Лишнего без боя не отдаст. Но сейчас, Шеф был на стороне Архипова.



  Забавно, он совсем не похож на Горбунова. Корчит из себя интеллигента. Лысоватый мужчина, высокий, мощный. Не реагирует на мелкие колкости, спокоен и обходителен. Как неловко Маркович двигается по скалам. Говорят, он мастер спорта по горному туризму. А в альпинизме и скалолазании - полный ноль.



  Смешно смотреть, как новый тренер боится высоты. Скала уходит под нами вниз почти вертикально. Ручейки мелких камешков трепещут от одного прикосновения. Здесь все так зыбко. Мир камня изошелся трещинами. Он оторвался от земли. Броненосец летит над рекой Или, подставляя жесткие бока ветру. А ветер на гребне особенный. Назойливый, неотстающий от тебя прикосновением. Каждую секунду он напоминает о своем существовании, о высоте.



  Мне то что, я привык. Скалы сами подставляют округлые, шершавые бока. А Архипову страшно. Зачем он здесь?



  Но зацепило. Я увлечен, не братьями-тренерами, а новыми друзьями - Витькой и Толиком. Мы шатаемся по теплым берегам Или и во всю глотку распеваем песню из кинофильма "Смок и Малыш" : 'Ты оставил дом, бросил уют, ветры лишь поют надежду...'



  Витька здорово лазает. Движение по вертикали в нем обретено от природы, в одночасье. Он естественен на скале так же, как естественен с гитарой в руках. Он ровен в общении, нетороплив в разговоре, неназойлив и лишен напористой резкости. Как я хотел бы быть на него похожим.



  Витя кожей чувствует скальный рельеф. Он не лезет, он протягивается по нему аки гад ползучий. Никаких лошадинных усилий, никакого жлобства. Зачем ему сильные руки, если он делает трассу без напряжения, походя.



  Я показал ему наш траверс в Гавани, он слупил не глядя. А я никогда не делал такого с первого раза. Зато я придумал клички всем нам троим. Так здорово. Витька - Питон, Толик - Черт, он вечно ходит в черной штормовке и резкий до безобразия. А я - Клещ. Могу вцепиться в любую зацепу и висеть на ней до потери пульса. У меня руки сильные.



  Очень интересно бродить по скалам просто так. Мы называем это дело траверсами. Для братьев Архиповых, в прикрытие. А еще говорим, что пошли на Шхельду. Так здесь называют сходить на горшок. Смешно, конечно. Мы находим новые и новые траверсы, вылазим снизу небольшие вертикальные стеночки метра по два.



  Началось со скалы, которая рядом со спартаковской стоянкой. Год назад, мужики продемонстрировали мне больше десятка выходов с земли до полки. Стенка метра три в высоту, можно без страховки. Теперь, в свою очередь, я показал выходы новым друзьям, а дальше - больше. И мы часами бродили среди илийских скал.



  Это волшебный мир. Он полон чарующей гармонии. Говорящие камни, нужно уметь понять орнамент их языка. Бесчисленные последствия смешения ветра и воды, солнечного жара и зимнего холода. В стране пересохших к лету водопадиков еще явственно слышится звон весенней капели. А сумрачные, теневые, полузакрытые амфитеатры таят эхо осенних, суровых ураганов.



  Скальный мир полон фигур паяцев, бесов, гигантских невиданных животных. Он чарует совершенством и недосказанностью. Порой мне кажется, будто это мы, а не они застыли в беспредельно медленном движении. Под нашими ногами суетятся мураши и маленькие букашки. Один день между закатом и восходом для них вечность. Так же быстро, как наши годы, для каменных истуканов текут тысячелетия.