Ветер душ - страница 8

  Чего-чего, а аппетиту сейчас не занимать. Но почему-то мы болтаем как заведенные. Нити разговора сплетаются вокруг тренера. Он сыплет историями из личной и не личной жизни, поговорками свежайшего производства. При этом бравый наставник успевает первым дотянуться умелой и быстрой ложкой до каждой баночки со вкусненьким домашним угощением.

  В конце концов темы скатываются на скалы. Зацеп, карман, кулуар - слова режут уши, не наполняя мозг смыслом. Увлеченность скалолазанием захватывает компанию. Мельнично размахивает руками высокий и нескладный как Дон Кихот Квашнин. Перебивает других Горбунов-младший. И тетки в карман за словом не лезут.

  Шумный говор перемежают раскаты смеха. Юмора здесь - на полные двести процентов. Я пока понимаю лишь в общем. Кого-то ругают, кого-то потчуют, а над прочими слегка насмехаются, сравнивая с такими вещами, как матрасы и чайники.

  Распорядок следующего дня таков: под руководством Мархлевского мы будем тренироваться на беговухе. Он старше меня года на два. Почти старик и большой человек для новичков. Второй после тренера. А говорят, что я неплохо бегаю, завтра посмотрим.

  Володя взял гитару и запел громко и весело. За его спиной, в отблесках костра - ночь. Она обрывает пространство, делает непроницаемым. Тренер щурится. Поет, уходя в себя. Я думал, так только в кино. Я не знал, что в нашем мире существуют такие песни. Простые и сложные одновременно. Обо всем и ни о чем. О людях, горах, друзьях и вообще...

  У Мархлевского мягкий и душевный баритон. Он доверяет нам самое - самое. Черные цыганские кудри наползают ему на лоб, глаза в задумчивости. Я совершенно не привык к полной открытости, без страха. Это завораживает. Другие подпевают. Даже Маликов, а я не знаю ни одной песни. Обидно...

   Блики от света костра выхватывают лица. Они разные, но нет в них злости, позы. Они здесь такие, какие есть. Какие есть на самом деле. И это удивительнее всего.

   Утро непривычно раннее. Кто-то стукнул по рыжему тенту палатки.

   - Подъем!

   Я потянулся и вылез наружу, ежась от накатившей свежести. Сон слетел с легкостью паутинки. Прямо передо мной метрах в ста, огромная, серая, мшистая вертикальная стена. Мы меж двух длинных скальных гряд. Они расходятся вниз, открывая выход к реке. Далеко и плавно.

   - Витюля! С новичками бегом до шхельды. Разминка и обратно, - командует тренер.

   Бронзовое от загара лицо Витюли в следах оспин. Он сложен как греческий атлет и довольно немногословен. Короткая стрижка, жидкие волосы, мощный, уверенный в силе торс борца. Более прочего, ему подходит неторопливость и основательность. И зарядка для него почти священнодействие.

   Остальные старики вместо разминки пошли вешать трассы. Они обмотались барахлом как домовитые ежики. Чумазые дежурные деловито копошатся у костра. Солнце еще не встало. На небе ни облачка. Представляю, как здесь жарко днем.

   Бежим. Дышим. И работаем ногами. Ну сейчас я им задам. Чуть побыстрее. Поравнялся с Витюлей. Поиграем в догонялки. Остальные отстали. Вдоль реки тянется скала. Не то что в Гавани. Страшная с мощными, вертикальными стенами.

  - Все, хватит! - кричит запыхавшийся начальник. Я останавливаюсь и заворожено смотрю вверх. Стены скал темно-коричневого цвета, будто запекшаяся на жарком солнце кровь. Суровые в утренней тени, они недоступно крутые и гладкие, отполированные ветром до совершенства. Огромные вертикальные складки - строгие, величавые.

   Только черные точки галок и ворон на полках, белые подтеки птичьего помета да треугольнички, нарисованные кем-то и зачем-то. Так высоко, что захватывает дух.

   Активно трясем руками и ногами. Вертим башкой, задираем ноги повыше. Разминка называется. Затем идем к речке. У старичков полотенце на шее. Опыт есть. Витюля даже искупался. Его оханье и фырканье длинно несется над рекой. Вода прохладная и чистая как стеклышко. Я все одно не полез.

   В лагере на столе долгожданный завтрак. Мы теперь не последние. Мужики с трасс приходят гораздо позже, но их терпеливо дожидаются у стола (заранее вооружившись ложками).