Ветер противоречий [Сборник] - страница 3

Жена осторожно радовалась переменам в муже, хотя еще большую часть работы по дому взвалила на себя. Супруги окончательно решили строиться. Катерина, как бульдозер, собственноручно разровняла место под застройку. С колхозной фермы, где она работала телятницей, от своих мокроносых беспомощных существ спешила прямо на участок. Вырывала баснословно жирный бурьян, ворошила наросты и наслоения мусора, выгребала окаменелости перегоревшего угля и сростки ржавой проволоки.

Сделали разметку под фундамент. Вновь приходил землемер Лазарь Моисеевич с отягощенными земной печалью губами и членистоногим нивелиром. Дом строить решили внушительным по колхозановским меркам – с излишествами в виде санузла и прочих городских прибамбасов. Рытье траншеи под фундамент было делом нехитрым, но трудоемким. Прогрызаясь лопатой и ломом через наносной и навозной «культурный слой», Катерина наткнулась… на ряд старого, векового кирпича, видимо, служившего некогда основанием для какого-то строения.

– Мам, а может, тут клад? – обрадовался посильно помогавший ей сын Николашка, так и не выросший из кладоискательского возраста.

Порой подъезжал на самосвале Максимыч, отпускал водителя на полчаса и брал в руки лопату. Он показательно рыл траншею отполированным до серебра инструментом. Благо грунт под «культурным слоем» пошел уже податливо-песчаный, и у Максимыча действительно получалось быстро и ловко.

– Пап, а тут может быть клад? – теплил себя надеждой сын.

– Может, – вдохновил его Максимыч, – но ты лучше кирпич складывай.

– Максимыч, – обратилась Катерина к мужу.

Но тот ее перебил:

– Не Максимыч я, а Максим Кузьмич, – холодно напомнил жене.

Хотя сам был вовсе не против, чтоб и супруга его так звала. Отчество Кузьмич, по правде говоря, ему не очень нравилось. К тому же оно досталось Максиму от деда – Кузьмы Степановича, у которого он воспитывался. А отца своего он не знал, да и матушка его легкомысленная, все вербовавшаяся по северам, кажется, тоже не догадывалась, кто отец Максима. Это ему всегда отравляло душу.

– …А что там Лазарь Моисеевич говорил: затопит, мол, затопит? – осторожно вернула мужа в реальность Катерина.

Когда разбивку фундамента делали, она слышала обрывки фраз землемера.

– Туфту несет этот недоносок, – с важностью сказал Максимыч.

И удовлетворенный, что появилась внеурочная пауза, чтобы перекурить, пристроил лопату на насыпь, будто винтовку на бруствер. Вроде как прицелился в сторону хутора. Серебристая плоскость инструмента, если прищуриться и присмотреться, сливалась с такой же серебристой плоскостью водохранилища. Еще до перестройки областные гидростроители под плеск поворачиваемых тогда вспять далеких сибирских рек решили и здесь переустроить течение Невольки. Насыпали дамбу, запрудили речушку. Получилось небольшое озерцо-водохранилище. Вырыли отводной канал на виноградники. Мелиорация, понимаешь… Лоснящийся рукав оросительного канала отделял в верховье клубившийся гибкой лозой массив виноградника. «Да, там бы отхватить участок! – подумал в очередной раз Максим. – Там бы, нам бы, у дамбы…» «Бетонорастворный» мастер прислушался к себе: что ли, в рифму заговорил? Хотя в студенческую пору под нажимом художественно-самодеятельной обязаловки они с пацанами как-то сочинили частушки. Злоколючие и непотребные. На техникумовскую сцену со своим творчеством их, конечно, не допустили. Но полногрудая комсоргша долго от хохота колыхалась всем бюстом. Эх, было времечко…

Максимыч вновь бросил взгляд из-за своего «бруствера». А может, холстомер (это он землемера Лазаря Моисеевича так про себя называл) прав? А вообще-то, если дамбу прорвет, наверное, и хутор затопит. Но до нас не достанет, успокоил себя Максимыч. Сын ковырялся в траншее, извлекая кирпич за кирпичом. Натужное сопение усиливало кладоискательский азарт. Николашка складывал кирпич в неверные стопки. Катерина, нарочито вытравливая (или выдавливая) свою женскую тайну, таскала кирпичи по десятку. Она вдруг осознала, что хочет побыстрее… состариться. Противоестественное желание Катерина сама себе объясняла так: скорее состарюсь – не буду хотеть мужа, да и дом к тому времени построим. Максимыч давно уже не обращал на жену внимания. Мало ли на стройке пэтэушниц раннезрелых! Только кликни, а он все ж мужчина видный, да и начальник как-никак. Катерина нынче даже от экскаватора отказалась, когда траншеи под фундамент надо было рыть, – вовсе не из-за того, чтоб копейку сэкономить. Она хотела нагрузить свои руки до боли, надорвать себя до бесплодия. Вот как!..