Ветер рождает бурю - страница 8
— Знаешь новость, Пап?
— Нет. Какую?
— Да вот, везем русским детям продовольствие и игрушки.
— Кто тебе сказал, Нельсон?
— Слышал, как старший помощник и старший механик говорили между собой.
— Вот это здорово! — заметил Паппас. — И с русских потребуют небось за каждую игрушку пол-литра крови, а?
— Все это очень подозрительно. — И Нельсон рассказал про редакционную статью и речь сенатора.
— Но как нам это выяснить? — Паппас взглянул в хмурое лицо Нельсона. — А может, это и правда помощь русским?
— Кто его знает. Может, и помощь. Америка не раз посылала другим странам продовольствие и одежду. А все-таки будем начеку.
Паппас пошел поесть, а Нельсон заглянул в люк пятого трюма. Там докеры, работая как-то особенно сноровисто, принимали груз и крепили его вдоль переборок. Ящики были одного размера и окрашены в один цвет; на каждом по всем четырем сторонам стояло одно только слово: «Продовольствие». Однако Нельсон не мог избавиться от тревожного чувства: то, что он видел здесь, противоречило прочитанному в газете. В России ему побывать не довелось, несмотря на то что плавал он уже много лет. Его отец был эмигрант-норвежец, а сам Кнут родился в штате Мэн, в портовом городке, и свой первый рейс совершил на рыбачьей шхуне, какие ходили на промысел к Нью-Фаундленду и каждую неделю доставляли свой улов в Портленд или в Бостон. Кнуту так полюбилась морская жизнь, что, несмотря на гнев родителей, он бросил школу и стал моряком. Где он только не побывал — в Бомбее и Калькутте, Гонконге и Шанхае, Иокогаме и Порт-Саиде. Другие моряки, попадая в порт, торопились в злачные места, где вдоволь спиртного и полно дешевых женщин, а Кнут осматривал достопримечательности города, музеи, памятники старины. Он шел туда, где жили и работали бедняки, и никогда не упускал возможности побеседовать с ними. Он покупал книги о государственном устройстве разных стран, об их природных ресурсах и экономике, о положении народа. Знал, где какие есть политические партии, какие профсоюзы.
Однажды, вернувшись из плавания, Нельсон узнал о существовании в Бостоне «Общества борьбы за лучшую жизнь».
В эту небольшую организацию входили люди думающие — в основном студенты.
Нельсон вступил в Общество. В эту довольно замкнутую среду он принес свой жизненный опыт и наблюдения человека, который много повидал. Но и организация дала ему немало. Здесь он узнал, какие социальные бури потрясают мир. Одна из дискуссий особенно запомнилась Нельсону. Докладчик говорил о царизме и о революции 1905 года. Этот рассказ навсегда врезался Нельсону в память, и, понимая, что капиталистическое правительство будет стремиться помочь реакционному режиму, он не мог не тревожиться по поводу подозрительных грузов, которыми набивали сейчас трюмы «Сокола».
Из газет Нельсон знал о большевистской революции, о том, что в России установлена власть Советов и впервые в истории создается новое общество. И он сочувствовал большевикам.
Сойдя на причал, Нельсон как бы невзначай покрутился вокруг ящиков, сгруженных с машин на землю. Ящиков были сотни — все с маркировкой «Мясные консервы». Он подошел поближе, осмотрел их повнимательнее: что ж, значит, и вправду консервы! Поодаль он увидел тюки одеял, перевязанные толстой проволокой. В том, что это одеяла, он убедился воочию. Несколько успокоившись, Нельсон опять поднялся на палубу, заглянул в открытый люк: внизу в трюме суетились докеры, едва успевая размещать поступающий груз. Подошел кочегар Санчес и тоже заглянул в люк. Нельсон сказал:
— А здорово все-таки, что мы наконец посылаем голодающим еду, а не что-то другое...
— Я так и думал, что ты обрадуешься, — усмехнулся Санчес. — А то ты все переживаешь, что рабочим плохо живется.
Нельсон вскинул голову: ему послышалась насмешка в этих словах, но Санчес улыбался вполне дружелюбно.
— А сам ты разве не рабочий?
— Рабочий, ну и что? Я получаю жратву три раза в день и сплю в тепле на койке, а не валяюсь под дождем и иногда могу даже к бабе пойти. Так стану я тревожиться из-за того, что где-то там, на краю света, голодают какие-то русские. Да они привыкли голодать!