Ветер стихий 2 - страница 4

Раз уж его семья стала невольным участником тех событий, то Димиру необходимо было знать, чего следует ожидать. Будут ли у кого-нибудь к Фальсин претензии. С самым честным видом заявил, что, к сожалению, рад бы помочь, да нечем. Как мог, описал нападающих. Сообщив, что никогда их до этого не видел. Не понимаю, с чего вдруг такая агрессия. Об объявившемся откуда-то заклинателе духов, тем более, никогда не слышал. Единственные, с кем в последнее время имел небольшой конфликт, это с семьёй убитого Аюни аристократа. Высказав осторожное предположение, если кому и хотелось моей смерти, то им.

На что пришла очередь Димира меня «радовать». Оказывается, той же ночью к упомянутым дари наведались слуги владыки Аллмара, расследующие неудавшееся покушение. Достаточно быстро обнаружившие доказательства их вины. Которые не особо-то и прятали, посчитав, из-за смерти какого-то бродяги никто даже не почешется. Однако, почесались, да ещё как. Разыскали свидетелей, видевших, как они о чём-то договаривались с наёмниками, часть из которых была посже убита в руинах. После чего, всех членов семьи, не откладывая на потом, отвели на скорый, но справедливый суд владыки. Не став разбираться, кто непосредственно нанимал убийц, кто знал больше, кто меньше, а кто, вообще, ни при чём. Применив к ним принцип коллективной ответственности, что в обществе дари было достаточно распространённым явлением.

Рассмотрев найденные улики, владыка Аллмара признал их виновными в попытке убийства своего личного гостя и друга семьи. О чём объявил во всеуслышание. Всех приговорённых к смерти, в количестве тридцати четырёх дари, включая женщин, детей, стариков, публично казнили за столь дерзкое, непростительное преступление по отношению к высокородным бахи. При большом скоплении народа, который специально собрали для этого дела. Живьём закопав в песке до восхода солнца, что по местным обычаям считалось страшной, позорной смертью. Ведь так их души обречены по ночам скитаться неприкаянными призраками, боящимися солнечного света и огня. Становясь врагом всех живых. И это-то при повсеместном почитании культа Крылатого огненного древа.

Умерших в мире Пекла полагалось сжигать, а не закапывать. Позже, их прах либо развеивали по ветру, проводя определённую церемонию прощания, либо хранили в специальных вазах, в усыпальницах, для особо известных и уважаемых личностей, либо использовали в качестве удобрения в садах, взращивая фруктовые деревья и цветы. Ничего зазорного в этом не видя. Считая, что таким образом даже после смерти дари могли приносить пользу обществу и своим потомкам, помогая сохранять и приумножать жизнь в этом суровом мире.

Выслушав новости, несколько оторопел, не ожидав такого жуткого результата. Наивно полагая, если и должны было кого-то казнить за преступление, то одного, двух взрослых мужчин, непосредственно виновных в попытке моего убийства. Но никак не всех, поголовно, включая женщин и детей. Хотя, насколько помнил, в нашей истории практиковалось что-то подобное, и не только в Азии. Старушка Англия тоже в своё время отметилась на этом поле.

Расспросив Димира о подробностях расследования, особенно интересуясь, какие именно доказательства вины были найдены, у меня сложилось стойкое впечатление, что тут не всё так просто, как кажется. Будто кому-то было выгодно от них избавится. Оно вышло слишком уж простым, быстрым, образцово-показательным, с незамедлительным приведением сурового приговора в исполнение. Да и доказательства, у нас бы сказали, притянуты за уши. Поэтому сделал умную вещь, не став озвучивать свои сомнения. Наоборот, похвалив слуг владыки за хорошо проделанную работу. Помня, что Фальсин тоже к ним относятся. А то, как бы и у меня под подушкой чего интересного не нашли, тянущего на смертную казнь. Как у самого умного и болтливого.

Пообщавшись с Димиром, после, недолго побродил по палубе. Выполняя квест, проберись из точки А в точку Б, не сломав себе ногу и не переругавшись с другими пассажирами. Отчасти испытывая ностальгию по старым добрым переполненными автобусам в родном городе. Особенно зимой. Свежим воздухом на верхней палубе и не пахло, скорее душным, пропитанным потом и смолами воздухом, так что, разочаровавшись в путешествии на «круизном лайнере», вернулся в каюту.