Ветер в ивах - страница 2
Сидя так на траве и глядя на противоположный берег, он заметил темное отверстие в земле, прямо над кромкой воды, и стал умиротворенно размышлять о том, какое прелестное уютное жилище можно было бы устроить там для неприхотливого животного, которому нравится жить у реки: вдали от шума и пыли, над уровнем паводка. Пока он глядел в эту дыру, в глубине ее сверкнуло что-то маленькое, но яркое, исчезло, потом снова сверкнуло, как маленькая звездочка. Однако вряд ли это могла быть звезда – место уж больно для звезд неподходящее, и для жука-светляка оно было слишком мало и слишком ярко. Потом он заметил, как огонек моргнул, и понял, что это глаз; постепенно вокруг глаза, как рамка вокруг картинки, стала вырисовываться маленькая мордочка.
Коричневая, с усиками. Серьезная, круглая, с тем самым мерцанием в глазу, который первым привлек его внимание. С аккуратными маленькими ушками и густым шелковистым мехом надо лбом.
Водяной Крыс!
Зверьки встали, каждый на своем берегу, и внимательно оглядели друг друга.
– Привет, Крот! – сказал Водяной Крыс.
– Привет, Крыс! – ответил Крот.
– Хочешь перебраться на этот берег? – поинтересовался Крыс после паузы.
– Легко сказать – хочешь, – ответил Крот немного капризно. Здесь, у реки, он был новичком и не знал местных обычаев.
Не тратя слов даром, Крыс наклонился, отвязал веревку, потянул ее на себя и легко ступил в маленькую лодочку, которой Крот раньше не заметил. Лодка была голубой снаружи, белой внутри и рассчитана как раз на двух зверьков; она сразу же покорила сердце Крота, хотя он пока не совсем понимал, какая в ней польза.
Ловко гребя веслами, Крыс быстро переплыл реку, пристал к берегу, протянул сбежавшему к кромке воды Кроту переднюю лапу и сказал:
– Держись за мою руку! А теперь живо спускайся в лодку!
И Крот, к собственному удивлению и восторгу, в следующий миг оказался сидящим на корме настоящей лодки.
– Какой невероятно чудесный день! – воскликнул он, когда Крыс оттолкнулся от берега и снова взялся за весла. – А знаешь, я ведь еще никогда в жизни не плавал в лодке!
Крыс был водяной крысой. Водяной! Поэтому у него от изумления чуть не отвалилась челюсть.
– Что?! – вскричал он. – Ты никогда не… никогда не… Я потрясен! А чем же ты тогда занимался?
– Наверное, это очень приятное занятие? – не обратив внимания на вопрос, предположил Крот, откинувшись на спинку кормовой скамьи, хотя сам уже убедился в этом, обозревая борты, весла, уключины и прочие лодочные приспособления и ощущая, как лодка легко покачивается под ним.
– Приятное?! Да это единственное сто́ящее занятие, – торжественно произнес Крыс, наклоняясь вперед и загребая веслами. – Поверь, мой юный друг, ничто, абсолютно ничто не может сравниться с удовольствием просто плавать на лодке. Просто плавать, – мечтательно повторял он, – просто плавать на лодке… плавать на лодке…
– Осторожно! Берегись! – вдруг крикнул Крот.
Но было уже поздно. Лодка со всего маху врезалась в берег, и в следующий миг замечтавшийся счастливый гребец уже лежал на ее дне, болтая ногами в воздухе.
– …плавать на лодке… или валяться в лодке, – невозмутимо закончил Крыс, вставая и довольно смеясь. – Плавать или валяться – не имеет значения. В этом-то и прелесть – ничто не имеет значения: уплываешь ли ты от чего-то, приплываешь ли в место назначения или вообще неизвестно куда, все неважно; важно, что ты всегда занят, ничего конкретно не делая. А когда ты это «ничего конкретно» сделал, всегда найдется что-то другое, и ты можешь заняться этим, если захочешь, а не захочешь – так и не надо. Послушай, если у тебя сегодня утром нет других дел, может, поплаваем по реке вместе и хорошо проведем день?
В полном восторге от предложения Крот пошевелил пальцами на ногах, сделал глубокий вдох, расправив грудь, и блаженно откинулся на мягкие подушки.
– Какой чудесный денек у меня выдался! – воскликнул он. – Поплыли немедленно!
– Тогда подожди меня тут минутку! – сказал Крыс. Он привязал веревку к скобе причального столбика, вскарабкался ко входу в свой домик и спустя недолгое время вернулся, сгибаясь под тяжестью весьма объемной плетеной корзинки с едой.