Ветер в сердце - страница 44

— Княжну убили, — крикнул кто-то и почему-то ему все поверили.

Люди, испугавшись, что их засудят, бросились в рассыпную, тем самым уступая Антону дорогу.

Войковский подоспел вовремя. Девушка оказалась в его руках. Он нежно прижал ее к груди и осмотрелся. Пока полиция ловила неудачников, он искал, куда положить Ольгу, чтобы привести в чувства. За его спиной раздался хрипловатый женский голос.

— Пойдем ко мне, милок. Ее надобно водичкой холодной обтереть. Пойдем в бараки.

Антон оглянулся. Перед ним стояла старушка. Она кивала на одноэтажные здания, построенные для рабочих, и звала за собой. Не имея других перспектив, княжич решил довериться ей.

Оля очнулась от того, что чья-то сухая морщинистая рука гладит ее по щеке, а потом прикладывает мокрую, холодную тряпицу к ее лбу. Едва приоткрыв веки, девушка увидела над собой незнакомую женщину, испугалась, но та улыбнулась ей такой доброй улыбкой, что страх сразу ушел. В этот же момент она почувствовала, как кто — то берет ее за руку и почему-то сразу поняла, что это Антон.

Женщина отошла в сторону, и молодой человек склонился над лицом Ольги, внимательно всматриваясь в него. Полянская, насколько хватило сил, сжала его ладонь и снова сомкнула веки.

— Ольга Андреевна, вы меня слышите? Как вы? — решился спросить Войковский.

— Где мы? — едва слышно прошептала она.

— В фабричном общежитии.

— А рабочие?

— Разбежались. Я отправил человека к вашему отцу. За вами скоро приедут.

Оля открыла глаза. Душное помещение с затхлым запахом, в котором она оказалась, ей совершенно не понравилось. Длинный коридор, посредине печь, зашитые — перешитые постиранные вещи висят над потолком. Краска на стенах облупленная, дощатый пол набух, вздулся в нескольких местах и от того напоминал больше неровную землю, чем настил в комнате.

— Теперь понятно, почему они подняли бунт, — прошептала Ольга приподнимаясь. — Кому не придут в голову разные ужасные задумки, живи они в таком кошмаре.

— Коли не смотреть, да роботу делать, не так оно и погано, барышня, — глухо и по-особенному окая, отозвалась со стороны женщина.

Оля услышала ее и попыталась встать. Голова закружилась, и она упала на подушку. Войковский помог ей сесть, а работница подбежала к окну и распахнула его на всю. В комнату ворвался горячий летний ветер. Полянской от него лучше не стало, и тогда Антон еще раз намочил тряпицу в холодной воде, и сам поднес ко лбу девушки. Та оперлась затылком о стену и дышала глубже, чтобы справиться с дурнотой. Постепенно туман в голове стал проясняться, Ольга смогла сесть ровнее и ответить своей новой доброй знакомой.

— Спасибо вам! Как звать то вас? Кому я обязана своим спасением?

— Да кокой там, — растерялась женщина, а самой приятно было, что барышня с ней так по — доброму говорит. — Агафья я. А спасением своим вы барину сему обязаны, а не мне. Он вас от толпы оголтелой спас.

— И все же вы приютили меня. Я обязательно батюшке передам, что бы отблагодарил вас.

— Слова доброго от вас, матушка, и того довольно, — просто ответила Агафья, а потом обратилась к Антону: — Пойду батюшку ейного встречу. А то есчо напужается наших-то сторон неласковых.

Войковский кивнул ей и присел на кушетку рядом с княжной, а женщина пошла на улицу.

— И вам, князь, спасибо. Если бы не вы… — Ольга запнулась на полуслове и опустила голову.

— Ольга Андреевна, как же вы любите впутываться в неприятности, — не всерьез отчитал Антон. — Но здесь вы правы, пожалуй, если бы не я… точнее если бы судьба случайно не занесла меня в эти места, что сталось бы с вами?

— Судьба… — прошептала Полянская, и тут к ней пришло озарение. — Вы понимаете! — она схватила Антона за руки. — Это ответ на мои молитвы! Вот что это.

— Вы молились о том, чтобы умереть от разъяренной толпы?

— Что вы! — охнула Ольга, не понимая его шутки. — Я просила, чтобы отец увидел, какой вы. Я просила о случае, который заставит его стать вам обязанным. Так оно и вышло! Не подвела меня искренняя молитва!

Потом Оля вспомнила о том, что Антон так и не появился в доме графа Р***, чтобы просить ее руки, а значит, может, вовсе и не нуждался в подобном обязательстве Полянского. Княжна присмирела, опустила руки и вновь подняла их, закрывая ими лицо, чтобы спрятать наворачивающиеся слезы.