Ветер влюбленных - страница 9

– Как учишься? – спросил, отложив стихи в сторону. И взгляд тоже в сторону «отложил».

– Да ты уже спрашивал. Учусь ни шатко ни валко. Да, нормально, Лёв, не беспокойся.

Смотрю на него искоса, любуюсь. Он отрастил волосы до плеч, а они у него волнистые, светлые и такие на вид мягкие, что рука просто тянулась, чтобы их пощупать. Я эту руку другой рукой сжала за запястье, чтобы она не делала того, что не положено. Хватит с меня глупостей!

– Давно тебя поздравить хотел, – сказал Лёва, открыв Бродского и быстро пропуская страницы через большой палец, так что они сливались в полупрозрачный веер. Поглядел на меня робко и снова увел глаза в сторону. – …Я встретил Водонаеву, она сказала, что у вас с Захаром все хорошо, что ты сидишь с ним… и вообще.

– Что вообще? – Я закусила губу, ожидая ответа. У меня проявилось сердце. Прямо забрыкалось, как конь. Я взяла со стола книжную закладку и двумя руками установила ее на лоб наподобие козырька.

– Ну… что вы с ним плотно общаетесь. – Вообще не смотрит в мою сторону! Как будто ему стыдно за что-то! Кота увидел, пошевелил ногой, чтобы Тарас убрался, подтянул шарф на диван. Кот обиженно ушел в угол, он привык, что гости брали его на колени и гладили, а не прогоняли.

– Да? И ты думаешь – все хорошо? – Моя закладка проехала по волосам к затылку. Я прижала ее с двух сторон на макушке. Голова моя склонилась к столу под неестественным углом. Я тоже не смотрела на Лёвку. Сердце брыкалось, уши и щеки горели, а ноги вдруг стали холодными. Что он знает-то, что? Пианист несчастный! Ничего он не знает! Не видит! Не понимает!

– Конечно. Оказывается, это я мешал вашим отношениям. – Лёвка стал похлопывать книжкой по коленям.

– Ничего ты не знаешь, – сказала спокойно и холодно.

– А что я должен знать? Что? – Книжку отбросил. – Ты не рада этим отношениям? Разве? Ты же этого почти полгода добивалась! – Книжку еще дальше отодвинул, она отправилась на свое место на диван, где лежала в самом начале.

– Не рада.

– Почему?

– Потому что случился форс-мажор. – Я перевернула закладку другой стороной. Пусть хоть чуть-чуть охладит мою горячую взволнованную башку.

– Форс-мажор? Каким таким образом? Почему?

– Потому что любовь кончилась.

– Вот как! – Лев помолчал. Наконец-то на меня смотрит! Какой взгляд! Какие голубые глаза! Они пронизывают меня насквозь! – Точно? Может, ты ошибаешься?

Я горько ухмыльнулась.

– Вета. Посмотри на меня.

Смотрю в сторону.

– Вета!

На него, прикусив губу.

– Ты не любишь Захара? – удивленно, расширив глаза. – Разве так бывает? Только что любила и вдруг… нет?

– Нет.

– Может, ты ошибаешься? – снова повторил он. – Может, тебе кажется?

– Кажется, ага. – Я усмехнулась. – Хорошо, если б казалось. Увы… я его не люблю.

Лёва помолчал, пододвинул книжку к себе, погладил обложку ладонью.

– Знаешь, я и этому рад. И рад даже больше, чем тому, что вы сидите вместе.

Тарас прыгнул на диван и снова направился к Лёвиному шарфу.

– …Потому что ты знаешь, как я относился к Кислицину, – продолжал парень. – Он тебя недостоин.

– А кто меня достоин, Капитонов? – я спросила это тихо, почти прошептала. И в первый раз его по фамилии назвала. В первый раз в жизни вообще.

– Ну, не знаю. Сложно сказать. Такой же умный, как ты – по крайней мере. Ну и такой же симпатичный… Красивый, – поправился он.

– А может, такой, как ты? А?

Я сказала это и, отшвырнув закладку (она полетела на пол), вылетела из комнаты. Меня трясло.

Мне вдруг показалось, что я призналась ему в любви! Люблю его! Да, призналась! Я включила воду в кухне и стала набирать в чайник. Щелкнула его рычажком. Осталась ждать, пока чайник закипит, а внутри меня уже кипело и никак не переставало бурлить. Я стояла в кухне спиной к выходу и спиной услышала, как хлопнула входная дверь. Я вздрогнула от хлопка.

Ушел! Я его вспугнула! Зачем я задала этот вопрос? Идиотка!

Чайник вскипел. Ни для кого.

Я вернулась в комнату. Закладка аккуратно лежала на столе. Ее вежливо подняли с пола. Я опустилась на стул, схватила эту закладку и снова прижала ко лбу. Хоть какая-то прохлада. Она нагрелась мгновенно. Я положила руки на стол, крепко сцепив ладони. Закладка валялась рядом. У меня отличное зрение. Сверху на закладке, которая изображала какую-то фарфоровую фигурку из Эрмитажа, я увидела меленькие буквы. Почерк у Лёвы покрупнее. И все-таки это писал он. Просто свободного места на закладке не хватало, и он написал мелкими буковками, чтобы вся фраза поместилась.