Ветры Босфора - страница 42

В ночь на двенадцатое апреля на море пал туман. Корабли шли в полной боевой готовности. Эфенди Чингиз уже не ловец блох, а настоящий топчи-баша, артиллерийский офицер, изготовивший все орудия к бою. Матросы, тревожные и готовые к любому повороту событий, стояли у своих снастей, быстро и умело исполняли приказы мачтовых офицеров, - потравливали или выбирали шкоты, не выпускали из парусов и малого ветерка. Но ни Ахмет-паша на борту «Реал-бея», ни командиры остальных четырнадцати кораблей не могли понять курса, выбираемого главным флагманом. То им казалось, что эскадра идет на Сизополь. То, казалось, возвращается в Босфор. Флагман опять и опять менял курс. Эскадра утюжила море между Пендераклией и Акчесаром. И командиры не понимали: неужели капудан-паша думает, что русские корабли вернутся туда, где они уже спалили все, что могло гореть, разрушили все, что могло разрушиться?

Чтобы в тумане суда не столкнулись со своими же судами, Осман- паша приказал эскадре разделиться на две колонны. Одна следовала за «Селимие», вторая за «Реал-беем».

Проходили часы за часами, туман густел. Серо-молочные замки возникали по носу корабля, за бортом. Верховой ветерок все же еще был. И ловя его верхними парусами, эскадра понемногу продвигалась. Молчаливые, замки опадали в одном месте и возникали в другом. Из полосы сплошного тумана корабли выходили вдруг на чистую воду. Проходили пространство и опять входили в полосу высоких и мягко пробиваемых бушпритами замков.

За всю ночь Осман-паша не проспал и двух часов. Хотя на «Селимие», как на любом флагманском корабле, был командир, - Курбан-бей, опытный капитан.

В шестом часу утра Осман-паша уже был на палубе. Ветерок начинал трепать туманные крепости. Пробивал в них бреши. Наскакивал на вершины башен и развеивал их.

- Вижу корабль! - вскричал сигнальщик с высоты марса.

Десяток труб направились туда, куда показывал матрос. Взбросил трубу к глазам и Осман-паша. В фантастической близости - как раз в просвете между двумя колоннами турецких кораблей - возник русский корабль. Осман-паша разглядел андреевский флаг и опустил трубу. Русский корабль был так близко, что его не надо было разглядывать через трубу. Можно было не только сосчитать его мачты - их было три - но даже пушки на его борту. И этот русский корабль был один-одинешенек. За ним не просматривалось ни двух-трех кораблей, которые обычно составляют дозорный отряд. Ни, тем более, кораблей эскадры, вышедшей в полном составе. Хочешь верь своим глазам, хочешь, не верь, но вот он, корабль врага в коридоре, образованном двумя линиями кораблей эскадры!

- Пезавенг… - прохрипел Осман-паша.

Все- таки он не мог до конца поверить своим глазам. И ему хотелось проверить свои глаза острыми глазами шута. А ну как все эти серовато-белые паруса -всего туманное наваждение? И этот беззвучно ползущий по тусклой глади моря корабль можно так же проколоть бушпритом, пройти сквозь него, как проходили через туманные замки и через туманные рощи.

- Барабанщиков! - во весь голос зыкнул Осман-паша. И сам удивился своему зычному басу, которого, как грозы, боялся весь флот. В последнее время он отдавал команды сиплым хриплым голосом, который сам ненавидел.

Первые барабаны ударили на «Селимие». Мгновение спустя их бой удвоили барабаны «Реал-бея». А через минуту умножили барабаны на бортах всего флота. О, Осман-паша знал, как подавляюще действует на нервы врага монотонный, заунывный бой огромных турецких барабанов, которые обтягивают шкурой волов только одной-единственной породы - сарыузунской. Знал, как действует, когда в такой близости черные глазницы орудийных стволов, в три яруса заполнивших порты «Селимие», в два «Реал-бея», и когда на всех шестнадцати судах эскадры орудий более восьмисот.

Русский корабль был добротен и прочен. Осман-паша ощупывал его взглядом и видел, это не дряхлая фелюга, отжившая срок. Очевидно, корабль бежал на Кавказ. На Кавказе воюют две армии. Видно, корабль спешил. Подняты все, решительно все паруса, и основные, и дополнительные. Но попробуй-ка, побеги, когда туман клочьями повисает на парусах, покинутых ветром.