Ветряные мельницы - страница 3
– Ну, то, что тебе больше всех надо – это я с семи лет знаю. И вели они себя правда по-хамски… Но выходить за ними из автобуса – это правда какой-то идиотизм! Ты про своих-то подумал? Что бы с ними было если бы…
Костя внимательно посмотрел ей прямо в глаза. Ресницы девушки дрогнули и она, глядя в сторону, сказала:
– А про меня ты подумал?..
– Ну-у… Бесят же! А-ась, понимаешь, у нас таким всё сходит с рук! Они хамят, лезут без очереди, мусорят, матерятся, в конце концов – место не уступают! И чувствуют себя королями! И все думают, что это нормально, что так и надо!
– А ты, выходит, открываешь им глаза на истину? Он что, в следующий раз место уступит, или пить бросит?
Марыгин пожал плечами и тут же поморщился от боли:
– Черт его знает… Никому я ничего не открываю. Просто выбесил он меня, вот и всё.
Ася хмыкнула, спрятала пузырек с перекисью и пластырь, а потом, уперев руки в боки, оценивающе оглядела Костю. На лице там и сям был налеплен пластырь, ухо опухло и покраснело, на торсе виднелись синяки и ссадины. Но в общем-то…
– Марыгин, ты в курсе, что ты орк?
– В каком смысле?
– Мой брат разделяет всех людей на эльфов, орков, гномов, хоббитов и прочую фэнтезийную братию. Вот, например, какой-нибудь длинноволосый художник у него явно будет эльфом, а ворчливый мастер на все руки – гномом…
– И почему это я орк тогда?
– Да ты на себя посмотри! Вылитый Гром Задира из твоего Варкрафта! Лезешь вечно куда-то, доказываешь… Да и чисто внешне… – тут девушка не выдержала и негромко рассмеялась.
Марыгин встал, нашел глазами небольшое зеркало и критически посмотрел на свое отражение. Вот ведь черт! Крепкие руки, торс весь в жгутах тренированных мышц, чуть выдающаяся вперед нижняя челюсть, даже небритость, постепенно превращающаяся в бороду…
– Нет! – сказал Костя и принялся натягивать на себя свою безразмерную футболку. – Я не орк.
– Это еще почему? – улыбнулась Ася.
– У меня тонкая душевная организация. Я книжки читаю и поэзию люблю, вот!
Следом за футболкой он влез в потертые синие джинсы и с видимым сожалением собрался уходить. Девушка засунула руки в карманы шортиков, замерла, думая о чем-то своем, а потом вдруг выдала:
– Так что там насчет поэзии? Удиви меня, Марыгин! – и как-то так подмигнула парню, что у него на секунду перехватило дух.
Он замешкался, как будто подбирая в голове что-то, подходящее для ситуации, а потом продекламировал:
Ася удивленно на него посмотрела, а парень почесал затылок, и добавил:
– Это Игорь Губерман. Поэт такой. А ты чего еще ожидала от орка? – и со зверской рожей попытался сгрести девушку в охапку.
Та ловко вывернулась, проскользнула к двери и сказала:
– Пора и честь знать! Скоро тетя придет, а у меня тут будущий труп тусуется. Нехорошо как-то.
Только Костя шагнул к двери, как в кармане завибрировал найденный давеча телефон.
– Да!
– Здравствуйте, посредник. Нам нужен координатор, через восемь дней в семнадцать ноль-ноль.
– Да нет тут никакого посредника! Этот телефон у меня случайно!
– Но это исключено, мы ведь…
Костя с силой вдавил кнопку отбоя. Бесят!
Он поймал тревожный взгляд Аси, и сказал:
– Да нормально всё. Нашел вот телефон чей-то на остановке, теперь названивают. Завтра с утра займусь поисками хозяина, сейчас не до того, как-то…
– Костя… – впервые за вечер она назвала его по имени. – Костя, не влезь никуда снова, а?
– Да что со мной будет? – отмахнулся он.
Девушка вдруг крепко обняла его и тут же отпустила.
– Иди уже!
Косте Марыгину в общем-то было куда идти. Более того – был даже выбор. Но все его пути лежали через одно странное место на окраине – «Общежитие № 15».
В «Пятнашке» – старом пятиэтажном здании сталинской еще застройки, жили магистранты, аспиранты, лаборанты и младшие научные сотрудники со всего города. Общага сия считалась элитной. А как же! Квартирного типа! Никакого режима, вахты и надзора от соответствующих отделов соответствующих организаций… А на самом деле…
На самом деле Костя, направляемый неровным светом болтающегося над козырьком подъезда фонаря, вынул из-под водосточной трубы связку ключей и прислонил чип к положенному месту в домофоне.