Веяние тихого ветра - страница 5

— Мой отец был прекрасным человеком, из колена Вениамина, который любил Бога и научил меня закону Моисея, — спокойно начинал он, глядя в глаза тех, кто сидел вокруг него. — Он был торговцем, жил в окрестностях Иерусалима, женился на моей матери, дочери бедного земледельца. Мы не были богатыми, но и не были бедными. За все, что у нас было, отец воздавал хвалу и славу Богу. Когда наступала Пасха, мы закрывали нашу небольшую лавку и шли в город. Мать оставалась с друзьями и готовила Пасху. Мы с отцом были в храме. Слышать Божье Слово означало есть твердую пищу, и я мечтал стать книжником. Но эти мечты жили во мне недолго. Когда мне было четырнадцать лет, мой отец умер и, поскольку у меня не было ни братьев, ни сестер, мне пришлось взять на себя его труд. Времена были тяжелыми, а я был молодым и неопытным, но Бог был добр. Он усмотрел все наши нужды.

Он закрыл глаза.

— Потом меня поразила лихорадка. Я боролся со смертью. Я слышал, как моя мама плакала и взывала к Богу. «Господи, — молился я, — не дай мне умереть. Я нужен матери. Без меня она останется совсем одна, и некому будет помочь ей. Прошу Тебя, не забирай меня сейчас!» Но смерть все же наступила. Она окружила меня холодной тьмой и забрала к себе. — Тишина среди слушателей была почти осязаемой, потому что всем хотелось дослушать до конца.

Сколько бы Хадасса ни слушала эту историю, ей никогда не надоедало, рассказ отца всегда производил на нее неизгладимое впечатление. Когда ее отец рассказывал, она чувствовала силу темноты и одиночества, давившую на него. Пораженная, она обхватывала руками колени, слушая дальше.

— Мама рассказывала, что друзья несли меня к месту моего захоронения, когда мимо проходил Иисус. Господь услышал ее плач и сжалился над ней. Мама не знала, Кто это, когда Он остановил процессию, но с Ним было множество людей, Его последователей, а также больных и калек. Затем она узнала Его, потому что Он прикоснулся ко мне, и я воскрес.

Хадассе хотелось вскочить и закричать от радости. Некоторые сидевшие рядом с ней люди плакали, их лица отражали удивление и трепет. Другим хотелось прикоснуться к ее отцу, потрогать человека, который силой Христа Иисуса воскрес из мертвых. У них было множество вопросов. «Как ты себя чувствовал, когда воскрес? Ты говорил с Ним? Что Он тебе сказал? Как Он выглядел?..»

В верхней комнате, вместе с другими верующими, Хадассе было спокойнее. Она чувствовала в себе прилив сил. «Он прикоснулся ко мне, и я воскрес». Божья сила может преодолеть все.

Затем они оставляли верхнюю комнату и все вместе шли в тот небольшой дом, в котором останавливались, — и тогда Хадасса снова начинала чувствовать страх. Она всегда молилась о том, чтобы ее отец не останавливался и не говорил. Когда он рассказывал о себе верующим людям, они плакали и радовались. Для неверующих же он был всего лишь объектом насмешек. Эйфория и безопасность, которые Хадасса испытывала, находясь с людьми, разделяющими ее веру, исчезали без следа, когда ее отец стоял веред толпой и страдал от оскорблений.

— Выслушайте меня, жители Иудеи! — обращался он к ним, стараясь привлечь к себе внимание. — Выслушайте ту добрую весть, которую я хочу сказать вам.

Поначалу они слушали. Он был пожилым человеком, а они были любопытными. Пророки никогда не были похожи на остальных. Анания не был таким красноречивым, как религиозные руководители; говорил он просто, искренне, от сердца. И люди всегда смеялись над ним. Кто–то бросал в него гнилыми овощами и фруктами, кто–то называл его ненормальным. Были и такие, которые, слыша его рассказ о воскресении, приходили в бешенство, называя его лжецом и богохульником.

Два года назад его так избили, что двум его друзьям пришлось нести его до самого дома, в котором они обычно останавливались. Елкана и Ванея пытались образумить его.

— Анания, тебе не следует больше приходить сюда, — сказал ему Елкана. — Священники тебя уже знают и хотят, чтобы ты замолчал. Они не так глупы, чтобы устраивать тебе допрос, но в городе полно людей, которые будут готовы за секиль исполнить чужую волю. Отряхни на Иерусалим прах с ног твоих и иди куда–нибудь еще, где тебя могут услышать.