Вейн - страница 10
Вейн закрыла глаза и начала считать.
Раз. Сила жизни течет потоком.
Два. Губы пересыхают.
Три. Дыхание становится рваным. Она незаметно пошевелила ладонью, развела пальцы, выпуская иглы. Все сразу.
Четыре. Тело слабеет… И все сильнее ждет продолжения…
Пять… Еще немножко – и остановиться будет сложно… Им обоим.
Он отпустил ее так резко, что Вейн пошатнулась.
– Неплохо, – сказал Ксандр. Багровый ободок вокруг зрачков побледнел, но они все еще были обведены красным. Значит, он все еще голоден.
– Ты хорошо себя сдерживаешь, – безразлично отозвалась Вейн, снова надевая перчатки и застегивая ворот. Мало кто из Темных мог остановиться, дорвавшись до источника жизни. Она убрала иглы, и Ксандр снова усмехнулся. Но что делать, порой только игла с парализующим ядом могла остановить Перерожденного. Или со смертельным. Если выбирать между своей жизнью и жизнью тех, кто ее пьет, Вейн всегда останавливались на своей. В конце концов, все знают правила.
И по тем же правилам Вейн не имела права задавать вопросы или вмешиваться в дела Темного. Но один она все-таки не могла не задать, хоть и знала, что будет за это наказана.
– Что ты отдал Тьме, Ксандр? – тихо спросила она.
Он повернулся, посмотрел прямо в глаза. И Вейн вздрогнула. Темный не ответил, просто улыбнулся, но девушке стало жутко от этой улыбки.
И направился к двери, приглашая следовать за собой.
Коридор тонул в темноте, света почти не было, только в конце тускло мерцал зеленый светящийся шар, отбрасывая на стены узкие тени. Вейн шла за мужчиной молча, напряженно рассматривая его спину. В ее голове билась тысяча вопросов, но она не задаст их, слишком хорошо зная, что за каждый приходится платить. Одно она знала точно: он не убьет ее… слишком быстро. Темному нужна эри, а Ксандр, судя по его состоянию, слишком долго не прикасался к силе жизни. Впрочем, ей это только на руку. Возможно, она останется единственной эри в Антаре, и тогда ее задача значительно упростится. Но поверить в такую удачу Путнице мешал опыт.
Она вспомнила темный зал с тысячей коридоров во Тьму и закутанную в плащ фигуру Смотрящего. Привычно не позволила этой мысли задержаться и оформиться в голове, пропустила ее, закрыв ничего не значащими образами и видениями. Она не знала точно, мог ли Ксандр читать ее мысли, но семь слоев Тьмы возле замка говорили о том, что стоит быть осмотрительнее.
И глухому отчаянию она тоже не позволила проникнуть в душу, безжалостно растоптав его в зародыше.
Они миновали коридор, ведущий к лестнице. Здесь было совершенно темно, и Вейн вздохнула. Темные не любили свет. К этому она уже привыкла, но порой даже ее это сильно раздражало. Так же, как и личи, которых они использовали в качестве прислуги. Один такой встретился им, со склоненной головой и совершенно пустыми глазами.
– Твои комнаты, – Ксандр распахнул дверь и остановился, пропуская Вейн вперед.
Она вошла и осмотрелась. Покои были декорированы в светлых тонах, и здесь горел камин. Да и ламп было достаточно, чтобы залить все помещение светом, если она пожелает. Ксандр позаботился о своей новой эри.
Вейн кинула плащ на кресло и повернулась к камину. Некоторые вопросы она все же могла задать.
– Что стало с прежней эри? – спросила она, снимая перчатки и протягивая руки к огню. После прикосновения Темного привычно знобило и хотелось согреться.
– Ее свет закончился, – ровно ответил он.
Вейн кивнула. Конечно, что же еще? Она промолчала и не повернула головы, продолжая рассматривать пляшущие языки пламени. Подавила невольный вздох. Нельзя спрашивать, нельзя…
– Ты знал, что приеду именно я? – тихо, очень тихо все же спросила она. И вздрогнула, когда его дыхание коснулось завитка волос у шеи. А ведь она была уверена, что он все еще стоит у двери.
– Ты ведь знаешь, что я могу наказать тебя за лишние вопросы, эри? – спросил Ксандр.
Вейн, не поворачиваясь, кивнула.
И он продолжил:
– Тогда будем считать, что два наказания ты уже заслужила. Нет, я не знал. Собственно, я давно тебя похоронил, Вейни… Так что это такой приятный сюрприз, дорогая.
Она резко повернулась и посмотрела ему в глаза. Сейчас он не скрывал своих чувств, и девушка вздрогнула, когда увидела то, что бесилось и выло в его серебряных глазах, обведенных красным ободком.