Везунчик - страница 40

— А что же вы сразу на заставу не поехали, а чего-то остановились да отдыхать начали?

— Так это всё Горшок — тут же откликнулся Хрюн — Ехали, ехали, а потом он перестал говорить где мечи ставить. Покрутил головой во все стороны и сказал, что теперь можно ехать спокойно до самой заставы. Но мы, говорит, здесь встанем, я устал, отдохнуть надо. Ну, сделали стоянку, поели, а он сидел такой задумчивый, а потом и говорит — вы, мол, здесь посидите, отдохните, а я на разведку съезжу. А если, значит, через три дня не вернусь, то езжайте без меня. Ну, мы три дня ждали, а потом на заставу поехали.

— А он, значит, на ночь глядя поехал?

— Ну да — кивнул Хрюн.

— Так как же он в темноте-то? Ведь мечей-то не видно было — с сомнением протянула Этера.

— А зачем ему на те мечи смотреть? — хмыкнул Хрюн — Я в сказки не верю, а вот глядя на Горшка, вдруг подумал, что заговорённый он, а может, слово заветное знает, что дорогу к кладам показывает.

— Врёшь ты всё — недоверчиво сказала Этера.

— Может, вру, может, чего не знаю, только там костями всё усыпано, а мы вот живые вернулись.

— Да уж — задумчиво протянула Этера — Чудеса… А что Горшок с собой взял, когда на разведку поехал? Или вот встал и поехал?

— Что взял? — задумался зек, вспоминая — Один мешочек с крупой, один мех с водой — начал он перечислять — Кошель был на поясе с медью, нож за поясом был.

— А нож он где взял? — снова перебила Этера.

— Как где? — не понял Хрюн — В той долинке. Невзрачный такой, серенький, словно его золой обсыпали. Меч он себе не брал — всё равно пользовать не умеет.

— Совсем? — снова уточнила Этера.

— Совсем. У нас мальчишки в деревне лучше рубятся, чем этот Горшок — не дождавшись вопроса от Этеры, помолчал немного — Да, он себе ещё верёвку на луку седла повесил. С одной стороны петля, с другой стороны петля. Одну на седло зацепил, другая на уровне колена болтается. Сначала одной ногой в петлю наступает, затем другой ногой в стремя, а потом и в седло залазит. Чудно, конечно, но он ведь дохлый, сам в седло иначе не заберётся.

Этера попыталась представить такую верёвку, но удержалась от презрительного хмыканья — в том состоянии живого скелета, что она видела, даже верёвка может здорово помочь.

— А куда Горшок поехал на разведку? — тихо спросила она, не сводя взгляда с Хрюна.

Тот замялся, но потом ответил достаточно твёрдо.

— Не знаю, госпожа. Точно видел, что поехал назад. Петлял как заяц, но ехал назад. А когда из вида скрылся, то там я не знаю.

— Ну что ж, тогда я задам ещё один вопрос. Горшок не зря сказал, что те два чучела — это ваша дорога на свободу. Если ты сходить в земли и привезёшь их сюда, я сама напишу прошение о полном помиловании для тебя.

Зек помрачнел.

— Сколько я слышал, один раз из земель вернуться можно, и это счастье большое, а вот второй раз земли уже не отпускают. Не слышал я про таких.

— Понимаю, что опасно, но ты сам говорил, что дорога мечами помечена. Ничего больше делать не надо, только съездить и забрать чучела. День туда, день обратно, день на всякие случайности. Подумай хорошенько, а завтра скажешь.

Оставив мрачного Хрюна, Этера вышла на улицу и с наслаждением вдохнула свежий вечерний воздух. Ну и денёк! Торопиться было некуда, и она неспешно двинулась по периметру плаца, стараясь привести мысли в порядок. И самая первая — Горшок подвесил перед её носом просто огромную вкусную морковку. Все привычки "волкодава" требовали мчаться за беглым зеком, схватить его, но морковка ведь такая вкусная и перед самым носом. С тех сокровищ, что привёзли Хрюн с Ниналой, ей будет причитаться очень приличная сумма, и если что, она жёстко поговорит со старой подругой насчёт честной доли. А ещё меч и печатка одного из первых герцогов. Здравствующий ныне герцог точно не будет скупиться для человека, вернувшего реликвии его рода. А если ещё и удастся вытащить остатки герцога с земель… Сама она туда не сунется — мертвым деньги не нужны, но вот подтолкнуть Хрюна к правильному решению она постарается. И уехать она сейчас не сможет. Беглый зек — всего лишь зек, а вот подумать об обеспеченном будущем она обязана.