Vicbourne: художник и муза его души - страница 4

— Так значит ты у нас художник. – лишь произнесла девушка, накрыв его большие ладони своими крошечными, тем самым освобождая своё лицо из его рук.

— Ты придёшь ко мне в мастерскую? – он спросил её об этом с такой радостью, что уже на в удивлении приподняла свои брови, а затем выдохнула, ощущая, как улыбка с её уст исчезает.

— Зачем? – с некой грустью поинтересовалась Виктория, уводя свой взор на его ладони, аккуратно поглаживая их своими тонкими пальцами.

— Я хочу нарисовать тебя. – она крепко сжала его ладони своими и приподнялась, оставляя лёгкий поцелуй на уголках его губ.

— Спроси меня об этом, когда будешь трезв. – она улыбнулась ему на прощание и ушла, оставив его на танцполе. Собравшись с подругами, она тут же покинула бар, Уильям хотел было пойти за ней, но его остановили его друзья.

— С ума сошёл? Решил за взрослыми поухаживать? – они его дразнили и толкали, на что он им отвечал в подобной же манере.

— Ты о чём вообще? – Уильям хотел последовать за ней, догнать и остановить, но его друзья только задерживали его, и он терял драгоценное время.

— Очнись. Ты видел её подруг? Богатая одежда, все эти манеры, они явно старше тридцати и замужем за какими-то головорезами. А мы хотим твою голову поберечь. – его друзья набросились на него и повалили на спину, отчего он засмеялся и тут же отвлёкся.

Тем временем девушки прошли к машине с шофёром, который ждал их у бара, и сели внутрь.

— Что это было? – поинтересовалась одна из девушек, что сидела впереди, пока Виктория рассматривала свои ладони в машине.

— Ты о чём вообще? – равнодушно спросила Виктория, вдруг заметившая, какими маленькими были её ладони по сравнению с его.

— О твоих танцах с этим юнцом. Я то не против, но если Альберт узнает, то ему явно не сносить головы. – девушка велела шофёру остановить машину, после чего подвинулась ближе вперёд и сзади схватила девушку за горло, крепко прижимая к сидению, отчего другие подруги молча на них смотрели.

— Альберт ничего не узнает, потому что ничего и нет. А если ты дальше будешь выводить меня из себя упоминанием имени этого человека, я тебе отрежу твой чудный язык. Твой муж мне ещё спасибо скажет. – затем она отпустила свою подругу, и та начала сильно кашлять. Виктория велела шофёру ехать дальше, а сама закурила в салоне, переводя свой взгляд в сторону, рассматривая тёмные улицы Дрездена через окно.

Почему она так разозлилась на подругу, да и в целом так стремительно сбежала от Уильяма в баре, словно маленькая девочка? Да потому что она испугалась. Испугалась саму себя. Ведь она готова была ответить согласием на предложение этого юного и безумного начинающего художника отправиться сейчас к нему в мастерскую. А это означало бы лишь большие проблемы. Для всех.

***

— Где тебя носит, дружище? – поинтересовался одногруппник у Уильяма, которого встретил в коридоре Высшей школы изобразительных искусств после одного из занятий.

— Потерялся во времени. С чего вдруг я тебе понадобился? – с подозрением поинтересовался юноша, доставая сигарету из пачки, направляясь в сторону потайной курилки.

— Да просто так. Ты единственный ведь, кто не знает сенсационную новость. – его друг знал, что Уильям очень любопытный человек, он не мог долго устоять перед тайной, ему всегда хотелось скорее её разгадать. Именно поэтому он прихватил его с собой и угостил сигаретой.

— Выкладывай. – Уильям прикурил ему со спички, а затем сделал это и себе. Он не любил прикуривать с зажигалки, потому что тогда портился вкус.

— Сегодня вся администрация и профессоры не на своих местах. Всё потому что в наше учебное заведение внесли пожертвование. На большую сумму марок. – эти сигареты были не лучшего качества, а потому оставляли довольно горький, даже подгорелый привкус во рту, который совершенно не смущал молодых людей. Они любили сам процесс, а не результат. Это позволяло мозгу отключиться от бед вокруг и просто успокоиться.

— Насколько большую? – его это удивило, да, стоило это признать. Ведь сейчас были совершенно другие времена. Образование в вузах перестало цениться после войны. У людей поменялись приоритеты. Поэтому его и удивило, что кто-то добровольно отдал много денег фактически на живого мертвеца.