ВИЧ-положительная - страница 3
– Стоп, подождите, – вмешивается отец. – Симона, ты же знаешь, что лучшая профилактика ВИЧ – воздержание. Радость моя, мы же с тобой об этом говорили.
Мои щеки вспыхивают. Вот еще почему я не хотела идти вместе с ним – чтобы я могла без фильтра задать вопросы и получить ответы. И что хуже всего, я знаю, что он прав: воздержание – это единственный способ быть абсолютно уверенной, что я не передам вирус. Мне это с тринадцати лет вдалбливали в голову. Уже как рефлекс.
Но это не значит, что я не могу хотеть секса. В последнее время он постоянно у меня на уме. Не в том смысле, что я прямо выискиваю, с кем бы заняться сексом, а просто ловлю себя на мысли, что хочу. Хочу смотреть на кого-то и любить, так же как и другие.
Я хочу знать.
– Пап, я в курсе. – Я тереблю мятый подол рубашки. – Но я же не всегда буду девственницей. Я хочу знать, как мне предохраняться, потому что, скорее всего, мой партнер не будет в теме.
Отец тяжело вздыхает и качает головой. Я поворачиваюсь к доктору Уокер.
– Меня не забанили в гугле, – объясняю я. – Но он каждый раз выдает разные ответы.
Я многое знаю про ВИЧ, включая принцип «Н = Н». Если уровень ВИЧ-инфекции в крови – вирусная нагрузка – неопределяем, то вирус непередаваем. Другими словами, нельзя заразить кого-то еще. Неопределяем = Непередаваем. Но мне от этого сейчас не легче.
– Симона, я тебя прекрасно понимаю. – Доктор Уокер складывает руки на коленях. – И хочу, чтобы ты знала, что секс для тебя вполне реален. Когда ты будешь готова, хорошо? Можешь посоветоваться с другими врачами, если хочешь получить второе мнение.
Я киваю. Но вряд ли пойду спрашивать доктора Хан про секс. Я у нее с рождения наблюдаюсь. Она уже практически член семьи.
– Лучше всего начинать заниматься сексом, когда твой уровень вирусной нагрузки неопределим как минимум на протяжении шести месяцев. – Она заглядывает в мою медкарту. – Не уверена, такие ли у тебя сейчас показатели. В любом случае, крайне важно продолжать принимать препараты каждый день, по часам.
Я поджимаю губы. Доктору Хан пришлось перевести меня на другие лекарства, потому что у меня выработалась устойчивость к старым. И когда в прошлый раз я была у нее на приеме, вирус в крови был все еще определим.
– Также важно различать виды секса и риски, которые с ними связаны. Анальный секс имеет самый высокий риск передачи ВИЧ, тогда как оральный – самый низкий.
Я кошу глазами на отца, его лицо краснее некуда. Он кашляет в локоть, будто чем-то поперхнулся. Я бы его поддразнила, да не хочу, чтобы он думал, что для меня это все шутки. Хочу, чтобы он знал, что я уже все изучила. Что я не пропускаю прием таблеток и всегда закрываю ранки пластырем. Что я серьезно отношусь к своей болезни.
– Как ты и сказала, нужно использовать презервативы, но важно, чтобы они были именно из латекса или полиуретана, – продолжает она, постукивая пальцем по папке. – Пожалуй, с ВИЧ-инфицированным партнером было бы проще, но меры предосторожности надо принимать в любом случае.
– Угу, это я слышала. – Я чешу в затылке. А на уме у меня кое-кто с темной кожей и приятной улыбкой. – А что, если партнер ВИЧ-отрицателен? И уровень вирусной нагрузки определим?
– Симона, – начинает отец.
– Что? – изгибая бровь, спрашиваю я. – Ты не хочешь, чтобы я знала? Пап, мне в следующем году будет восемнадцать лет. Как ты верно заметил, мне уже больше не двенадцать.
Препараты для лечения ВИЧ довольно непредсказуемы. Иногда они дают побочные эффекты. А если слишком часто пропускать прием таблеток, через какое-то время вирус может развить устойчивость. Возможно, мне придется снова перейти на новое лекарство и начать все сначала. Возможно, у меня появится партнер, у которого нет ВИЧ. Значит ли это, что я не смогу с ним заняться сексом, пока уровень моей вирусной нагрузки снова не станет неопределимым? Или есть другие варианты?
Доктор Уокер откашливается, и я поворачиваюсь к ней. Она смотрит так ласково, будто разговаривает со зверюшками в контактном зоопарке. Наверняка у нее полно пациенток с гиперопекающими папашами. И подобный разговор тоже был, только не такой напряженный.