Вид с балкона - страница 6

Портреты лидеров этой псевдореволюционной формации подтверждают сказанное.

Вот создатель печально знаменитых «красных бригад» Ренато Курчо. Родился в 1942 году, рос без отца. Из-за отсутствия средств был вынужден учиться в католическом колледже. С 1961 года активист неофашистской организации. В 1965 году перебегает в левацкую группу «университетского согласия», куда входят преимущественно католики. В 1967-м происходит его первый контакт с такими «модельерами» классовой борьбы, как Маркузе и Кон-Бендит.

Другой «герой» — Патрицио Печи. Он, согласно решению суда, несет прямую ответственность за убийство лидера ХДП Альдо Моро. Родился в семье инженера — начальника цеха на небольшом заводе. Первый политический опыт приобрел в группе маоистского толка. Робок, нерешителен, очень возбудим. То учился в разных техникумах, то вдруг срывался с места — официант на взморье, чернорабочий на миланском предприятии. Что, как не жажда быстрого самоутверждения, приводит его в лоно терроризма, когда автоматы дают такую легкую власть над людьми?

Или еще один персонаж — Марио Моретти. Родился в 1946 году в скромной семье служащих, ревностных католиков. В колледже о нем вспоминают как об очень скромном, очень сдержанном и в то же время впечатлительном юноше. Его воспитатель — священник — отмечает, что Моретти находил общий язык лишь с теми, кто чувствовал себя хоть в чем-то ущемленным.

Является ли современный терроризм действительно чем-то новым, неожиданным, малоизученным? Конечно, нет. Достаточно напомнить, что еще Маркс и Энгельс в 1850 году, отмечая появление такого типа «заговорщиков-революционеров», писали: «Жизненное положение людей этой категории уже предопределяет весь их характер. Единственным условием революции является для них надлежащая организация их заговора. Они — алхимики революции и целиком разделяют превратность представлений, ограниченность навязчивых идей прежних алхимиков».[6]

«Героями отчаянного жеста» называл этих людей Горький. Охватив взглядом великого художника целую историческую эпоху, пропустив через сердце муки нескольких поколений, в трагических коллизиях жизни он безошибочно отыскал тип «интеллигента, который хочет отомстить за неудачи его личной жизни, за то, что ему некуда пристроить себя, за случайный арест и месяц тюрьмы». «Все это, — писал Горький в своем „Климе Самгине“, — революционеры от скуки жизни, из удальства, из романтизма, по Евангелию».[7]

«Террористическое сообщество является зеркальным отражением данного политического устройства и несет в себе все противоречия, все пороки и всю интриганскую сущность этого общества. Среди террористов есть фанатики, авантюристы, но есть и те, кто пытаются действовать „на основе здравого смысла“; существуют признанные главари и мелкие сошки, ангажируемые лишь на вторые роли; здесь бесчисленное множество фракций, течений, групп, возникших как по идеологическим причинам, так и в силу карьеристских, дружеских, сердечных привязанностей тех или иных лидеров. Существуют острейшие конфликты и борьба за власть — нередко для выхода из тупика требуется человеческая жизнь. Здесь нет недостатка в ревности, сплетнях, склоках. Здесь процветает скудость ума». Так писал в начале 80-х годов, опираясь на гигантский фактический материал, итальянский публицист Коррадо Стойяно. Но еще за десять лет до этого другой итальянец — Альдо Пазетти, — полагаясь лишь на собственную художественную интуицию, дал емкую и даже сегодня никем не превзойденную картину терроризма. Но подробно о ней — в послесловии. А сейчас я приглашаю вас к чтению этой книги.