Вид с пирамид - страница 8

У брата Белого Нила — Голубого Нила — более вспыльчивый характер. Он вытекает без театрального жеста водопада из озера Тан, пробивая себе дорогу через горы, и, стремительно падая с высоты четырех тысяч метров на Суданскую низменность, становится основной причиной взбалмошности разливов, ибо его воды суматошны и беспорядочны.

Родина Голубого Нила — Эфиопия, которая некогда была единственным независимым государством в порабощенной Африке. С доисторических времен отважные чернокожие герои, как львы, защищали страну от нападения. Один за другим захватчики были оттеснены к Красному морю.

Эфиопия — древняя страна. Согласно преданию, ее рослые воины были потомками прекрасной царицы Савской, которая как-то прослышала, что где-то в палестинской земле живет мудрый, ученый и, главное, красивый царь, по имени Соломон. Царица отправилась в далекий путь. Любовный экстаз сладострастных ночей в иерусалимском дворце навеял самое поэтическое произведение любовной лирики — «Песнь песней» Соломона[11], а сын Соломона — Менелик, что значит «сын мудрого», — стал основателем эфиопской династии, правившей с 800 до 880 года нашей эры. С тех пор правители эфиопского государства считают себя потомками царицы Савской. А для европейцев, пожалуй, интересен тот факт, что Эфиопия являлась христианским государством уже в те времена, когда в Европе христианство еще только начинало зарождаться.

Вот где-то здесь, на гребнях эфиопских гор, некогда стояли гордые, суровые эфиопы вокруг своего императора, намеревавшегося отправить послов к арабам, новым властителям Египта. Негус Негести, царь царей, верховный владыка абиссинцев, и его сановники смотрели со скалистого трона своей неприступной страны вниз, на равнину, куда сквозь ущелье пробивался Голубой Нил. Гордыня навеяла царю царей мысль о том, что измени он русло этой реки и прикажи Нилу течь в другом направлении — а это, считал он, вполне в его власти, — Египет перестал бы быть Египтом. Вот как иногда проявляется мания величия.

Нил оказался сильнее всевозможных правителей и завоевателей. Ему нельзя было просто приказать, в каком направлении он должен течь, — на это девятнадцатое столетие еще не было способно. Природа пожелала, чтобы Нил по-прежнему был верен себе и тек с юга на север, к Египетской низменности.

С юга на север. Удивительная вещь! Когда караваны египетских царей достигли далекой Вавилонии, где протекали Тигр и Евфрат, — египтяне замерли в удивлении, увидев, что эти реки текут «неправильно», то есть с севера на юг, И причина их удивления коренилась вовсе не в самомнении, самодовольстве или каком-нибудь египетском шовинизме. Превращение Вавилонии из богатой страны, где находился библейский рай, в сегодняшний, высохший край сыпучих песков и останков древних культур лишь подтвердило, что с вавилонскими реками и впрямь было не все в порядке.

Миссия Нила была тщательно продумана природой. Любопытно, что природа возложила эту миссию на Нил совсем недавно. Всего каких-то двадцать тысяч лет назад, когда в Северной Африке закончился период дождей, соответствующий ледниковому периоду в Европе, и полоса дождей отступила к экватору.

Эти отшумевшие ливни подготовили каменистые русла. Какое-то время они были пустыми, без воды. Затем с гор ринулись могучие потоки, несшие плодородный лёсс, смытый с эфиопских полей. Старые русла пропустили воду и дали осесть лёссу на берегах — так в высохшей пустыне появилась полоса плодородной земли. Сюда, к новой реке, переселились хамитские племена, лишившиеся воды в африканской равнине. Они принесли свой опыт и свою культуру.

Нил сплотил эти племена строгой закономерностью разливов, и пример его образцовой дисциплины натолкнул их на мысль создать первые земледельческие общины, в основе которых уже в те доисторические времена — примерно шесть тысяч лет до нашей эры — лежал совместный труд и взаимная помощь. Только совместным трудом можно было подчинить нильские разливы, не подвластные одиночкам. Сооружались плотины и каналы. Отводился в засушливые места избыток воды. Уже первые египетские общины возводили гидросооружения и на основе тысячелетнего опыта борьбы с Нилом за урожай еще до нашей эры создали такой прочный уклад жизни, что он сохранился и поныне.