Видишь Суслика? - страница 9

«На самом деле, не такие уж мы и разные!» – заключил Валентин.

Теперь встать с кровати попытался Кадзуо. Слабость после травмы и слияния душ действовала и на него, но он управлялся с телом гораздо более умело. Ему удалось сесть на кровати. Шея всё ещё побаливала, но уже меньше. Валентину хотелось покрутить головой, размять мышцы, ощупать больное место, а Кадзуо твёрдо вознамерился подняться на ноги. В результате они оба уронили тело обратно на подушку.

Кадзуо, не то из японской вежливости, не то в очередном приступе остолбенения, скрылся в глубинах разума. Валентин свободно поднял руку. Самочувствие его снова улучшилось, он почти что пришёл в норму. Но…

«Валентин-сан…» – вернулся Кадзуо. Тело сразу же пронзило болью, а руки перестали слушаться.

«Нет, малец, так мы точно не выживем» – подумал Вал.

После нескольких пробных движений он научился не вмешиваться в управление телом. Суслик наконец смог встать и сходить в туалет. Роль отстранённого наблюдателя не очень устраивала Вала, но он хотел воспользоваться новым шансом любой ценой. Да и были в его положении свои плюсы: всю рутину можно повесить на соседа по голове.

«Кадзуо, а ты бы хотел иметь старшего брата?» - Вал решил зайти издалека.

Эмоции Суслика выразили полное согласие.

«Я буду помогать тебе советами, а если тебе станет страшно – сделаю всё, чтобы нас спасти. Мы с тобой отлично сработаемся, Кадзуо!»

Примечание к главе 2

Сумимасэн - прошу прощения, самая вежливая форма (буквально — «мне нет прощения»).

Гоменнасай – извините. Неформальное обращение.

Сумотори – сумоист, борец сумо.

Солнечный луч, бесстыдно проникнув через полузакрытые жалюзи, упал прямо в глаз Суслику. Он поморщился и отодвинулся подальше к стенке.

- Вставай, боец! Труба зовет!

Ласка появилась бесшумно. Присев на краешек постели, она дотронулась рукой до лба парня.

Упругая грудь медсестры дразнила его при каждом вдохе. Суслик чувствовал тонкий аромат её духов и чисто вымытого тела, такой вроде бы незнакомый, но желанный.

Все его тело напряглось в сладкой муке, дыхание перехватило. Суслик покраснел, а Ласка, будто нарочно, потрепала его по щеке, провела рукой по тонкой шее. Казалось, ей нравилось смотреть, как мальчишка ёрзает от смущения. Она взлохматила ему волосы и встала. А потом снова склонилась над ним. Соски, туго обтянутые халатом, почти задели его лицо.

- Подъём!

Быстрым движением она прикоснулась губами к его лбу и отступила.

Суслик резко сел в кровати. Сердце скакало, как взбесившееся, пытаясь покинуть слишком узкую для него грудную клетку. Кровь яростными толчками мчалась по сосудам. Красная пелена заволокла глаза. Мальчишка дернулся и снова завалился на подушки.

- Ара-ара, как давление скакнуло! – в голосе Ласки скорее звучало самодовольство, чем озабоченность.

Она уложила пациента поудобнее, вышла из палаты и отправила электронный рапорт о том, что Суслик задержится в лазарете.

Следующее пробуждение было куда менее приятным. Зверски болела голова, будто там дралась не на жизнь, а на смерть тысяча зубастых леммингов, и толпа зрителей подбадривали их, стуча в барабаны. Суслик присел, опираясь на подушку. Его мутило. Буквально на четвереньках добрался до заветной дверки и обнялся с фаянсовым другом, словно сто лет не виделись.

Скрипнула дверь. В палату вошла Ласка в сопровождении врача. Тот помог Суслику вернуться в кровать. Начались дурацкие вопросы и указания: смотри сюда, следи глазами за указкой. Дыши – не дыши… Проведя стандартную процедуру, знакомую Суслику по всем медкомиссиям, доктор достал из кармана халата непонятного назначения прибор. Похожий на дозиметр, он производил на Кадзуо грозное впечатление. А когда доктор его включил, Суслика вырубило. В отключке он пробыл недолго, но обморок взволновал доброго доктора. Он выдал пациенту направление на консультацию к магу-спиритуалисту.

«Эй, мелкий! Я чёт запутался в этом шутовском мире. Маг?! Охренеть!»

Ласка принесла какую-то таблетку и стакан воды. Суслик покорно принял лекарство. Все его внимание приковывали изгибы женского тела, которые излишне четко очерчивала тесная белая форма. Из рук сестрички он сейчас взял бы что угодно. Голова очистилась от всех мыслей, юное тело думало сейчас отнюдь не мозгом.