Вихрь любви - страница 26
Нона оглядела лагерь. Старая Биби вынула свою короткую глиняную трубку и, с довольным видом пыхтя ею, снизошла до пикировки с юным внуком в бархатной куртке и оранжевом шарфе, прислонившимся к ближайшей кибитке. Биби хрипло смеялась и махала на него трубкой. В ручейке цыганка мыла смуглого малыша, который восторженно гукал, когда пальцы его ног погружались в воду. Бенджи уже очищал ножом ивовые прутья, предназначенные для гвоздей. Нона смотрела на него как завороженная. Он поднял взгляд, сверкнул черными глазами, и Нона улыбнулась ему в ответ. К Бенджи она испытывала особую теплоту. Ведь это он привел ее в табор и, казалось, с помощью нескольких негромких слов убедил Биби позволить ей остаться. Он был братом Лавенди и часто захаживал в шатер сестры.
В тот первый день Нона играла на кроте в ближайшем городе, а цыганки тем временем мошенничали, просили милостыню и предсказывали судьбу. В последующие дни они обходили фермы и коттеджи, продавая шпильки, затычки и цветы, сделанные из тонкой окрашенной стружки. Нона слушала, как Лавенди предсказывала судьбу.
— Может быть, и мне погадаешь? — как-то раз попросила она, но быстро поняла, что совершила ошибку:
— Цыгане об этом не просят, — странно посмотрев на нее, ответила Лавенди. — Мы никогда не гадаем друг другу.
Лавенди внезапно притихла и отвернулась от Ноны. Она пнула ногой прутик, подняла камень, пристально его рассмотрела и пробормотала:
— Кажется мне, этой дорогой прошли Вуды!
Нона была озадачена, но она научилась в таких случаях держать язык за зубами.
Придя в табор, Нона увидела группу незнакомых цыган, оживленно беседующих с Биби.
— Это Эймос Вуд и его семья, Лавенди, — размахивая глиняной трубкой, крикнула старуха. — Разбивают лагерь на ночь чуть дальше нас. — Она снова повернулась к вновь пришедшим: — Вы помните Лавенди и малышку Шури?
Хозяева и гости начали здороваться друг с другом, а никем не замечаемая Нона скромно стояла в сторонке.
Вдруг Биби поманила девушку в круг и указала на нее трубкой:
— Это кочевница, которая на днях появилась у нас. Ее зовут Нона. Живет с нами и превосходно играет на кроте.
Один из незнакомцев подошел к Ноне и уставился на нее.
— Ты играла в Пантласе, — произнес он, и Нона вспомнила, как стояла на ступеньках деревянной ратуши.
Лицо этого человека показалось ей знакомым. Может быть, он был в толпе?
— Ты останавливалась у Кейди Роуленд, — продолжал он. — Наши женщины всегда продают ей затычки. А я продал жеребенка фермеру, на которого работает ее муж. Они рассказали мне о тебе. Спросили, не могли бы мы присмотреть за тобой…
Внезапно Нона уловила враждебность в голосе этого человека — она быстро передалась и цыганам, стоящим вокруг нее. Биби схватила ее за руку. Мужчина презрительно сплюнул.
— Ты не цыганка! — произнес он, — Ты дочь фермера…
На какое-то время воцарилась мертвая тишина. Вдруг Биби крепко вцепилась ногтями ей в руку, и Нона чуть не лишилась чувств от страха, когда старуха притянула ее к себе и посмотрела на нее суровыми блестящими глазами.
— Могу поклясться, в этой, девушке есть цыганская кровь! Она ходит как цыганка. Она умеет играть на кроте. — Старуха что-то пробормотала себе под нос, но вдруг ее морщинистое лицо исказилось от ненависти. — Ты мерзкая помесь, вот кто ты такая… — Она резко оттолкнула Нону, и та чуть не упала. — Убирайся из табора как можно скорее и никогда…
Бенджи подскочил к старухе.
— Не проклинай ее, Биби! — взмолился он. — Она не сделала нам ничего плохого. Оставь ее в покое.
Старуха оттолкнула и его, что-то пробормотала и со злостью посмотрела на Нону. Бенджи подошел к ней и тихо сказал:
— Уходи скорее. Собирай свои вещи и уходи… И никогда больше… не связывайся с настоящими цыганами.
Несмотря на громкие угрозы старухи, он все время оставался рядом с Ноной.
— Я ничего не понимаю, — уныло произнесла Нона. — Скажи мне, Бенджи, что такое «мерзкая помесь»? Почему все так сердятся?
— Мерзкая помесь — это полукровка, полуцыганка, — пробормотал Бенджи. — Старики и такие, как Биби, ненавидят их. Лучше бы в тебе совсем не было цыганской крови… А так ни то ни се.