Вихри Мраморной арки - страница 63
— То есть это не кризис? — взволнованно спросил Чин. — Ведь один из признаков кризиса — то, что ситуация в корне отличается от явлений и процессов, известных ранее?
— В корне отличался бы климат, отличалась бы погода, на не законы физики. — Нэйтан указал на экран, который висел по центру справа. — В условиях кризиса наблюдалось бы изменение температуры течений, перенаправление струйных потоков, новые варианты движения воздушных масс. Ничего такого не происходит. Скорость таяния антарктических льдов осталась прежней, Гольфстрим никуда не делся. Эль-Ниньо тоже. Венеция не затонула!
— Да, только на Гранд-канале идет снег, — заметил Чин. — Откуда же взялся этот суперснегопад?
— В том-то и дело! Это никакой не суперснегопад. В противном случае, ему бы сопутствовали бури, ураганные ветры и торнадо — ничего этого и в помине нет. По-моему, просто снег идет. Нет, кое-что еще, конечно, происходит.
— Что?
— Понятия не имею. — Нэйтан мрачно уставился на экраны. — Погода — исключительно сложная система. На нее оказывают влияние сотни, тысячи факторов, которые мы не учитываем — движение облаков, местные температурные колебания, загрязнение окружающей среды, солнечная активность. А может, даже такие факторы, о которых мы и не вспоминаем: антиобледенители на шоссе, размывание прибрежных зон, миграция гусей… И электромагнитные излучения от радиоприемников, по которым за эту неделю сто раз проиграли «Светлое Рождество».
— Четыре тысячи девятьсот тридцать три раза, — уточнил Чин.
— Что?
— Столько раз по радио обычно крутят «Светлое Рождество» Бинга Кросби за две предпраздничные недели. И еще девять тысяч шестьдесят два раза в исполнении других групп — Отис Реддинг, «Ю-Ту», Пегги Ли, три тенора и «Флейминг липе». Я в Интернете прочитал.
— Девять тысяч шестьдесят два раза… — повторил Нэйтан. — Да уж, этого хватит, чтобы повлиять на что угодно.
— Еще бы, — согласно кивнул Чин. — Кстати, слышал рэп-версию Эминема?
В четверть пятого кастрюля для спагетти на две трети заполнилась гусиным жиром. Мать Люка и тетя Мэйдж так и не объявились. Ужин был почти готов. Люк с Луллой решили выпить по третьему бокалу вина, а заодно и приготовить подливку.
— Гуся прикрой, — посоветовала Лулла, наполняя миску мукой. — В Вест-энде меня научили, что неприкрытое не всегда лучше. — Она долила в миску воды. — Особенно если речь идет о Шекспире.
Тетушка посолила и поперчила будущую подливку.
— Помнится, играла я водной постановке «Макбета» вместе с Ларри Оливье — так там все актеры были нагишом. — Она театрально вскинула руки. — При словах «Что вижу я перед собой? Кинжал…» зритель смеяться не должен. Это Ричард меня научил. — Она взболтала получившуюся смесь вилкой. Иначе комки останутся.
— Ричард? Ричард Бартон?
— Ну да. Потрясающий мужчина. С горя пил как сапожник — когда Лиз его во второй раз бросила. Но на его подвигах в постели и на кухне это не сказывалось. Не то что Питер.
— Питер? Питер Устинов?
— О'Тул. Ну вот, готово. — Лулла вылила смесь из миски в кастрюлю с жиром. — Теперь должно загустеть, — неуверенно сказала она.
Прошло несколько минут, но ничего не происходило..
— Так, добавим еще муки, — решила тетушка. — Достань-ка миску побольше. И налей мне вина.
Она развела муку водой и залила мучную болтушку в кастрюлю с жиром, который немедленно принялся густеть.
— Отлично, — пробормотала она. Как говорил Джон Гилгуд, если сразу не выходит… Господи!
— К чему это он Бога поминал? — поинтересовался Люк и уставился в кастрюлю,
Жир полностью застыл и превратился в твердую шарообразную массу.
— Подливка обычно выглядит по-другому, — предположила Лулла.
— Это точно, — согласился с ней племянник. — У нас получился шар из жира.
Некоторое время они неотрывно смотрели на творение своих рук.
— Давай скажем, что это гигантская клецка?
— Нет уж, — возразил Люк, пытаясь вилкой разломать шар на куски.
— Да, и в мусорку не поместится. Может, облепить его семечками, подвесить на дерево и сделать вид, что это кормушка для птиц?
— Ну да, если хотим, чтобы на нас потом гринписовцы охотились. К тому же больно смахивает на каннибализм.